Лирика
Шрифт:
В глазах потухших можно без запинки
Трагедию прочесть души моей.
Ты скажешь, не увидев ни кровинки
В моем лице: "Он мертвеца бледней
Хоть нынче по нему справляй поминки!"
LXXVH
Меж созданных великим Поликлетом
И гениями всех минувших лет
Меж лиц прекрасных не было и нет
Сравнимых с ним, стократно мной воспетым,
Но мой Симоне был в раю - он светом
Иных небес подвигнут и согрет,
Иной
Чей образ обессмертил он портретом.
Нам этот лик прекрасный говорит,
Что на земле - небес она жилица,
Тех лучших мест, где плотью дух не скрыт,
И что такой портрет не мог родиться,
Когда художник с неземных орбит
Сошел сюда - на смертных жен дивиться.
L XXVIII
Когда, восторгом движимый моим,
Симоне замышлял свое творенье,
О если б он, в высоком устремленье,
Дал голос ей и дух чертам живым.
Я гнал бы грусть, приглядываясь к ним,
Что любо всем, того я ждал в волненье,
Хотя дарит она успокоенье
И благостна, как божий херувим.
Беседой с ней я часто ободрен
И взором неизменно благосклонным.
Но все без слов... А на заре времен
Богов благословлял Пигмалион.
Хоть раз бы с ней блаженствовать, как он
Блаженствовал с кумиром оживленным.
LXXIX
Когда любви четырнадцатый год
В конце таким же, как вначале, будет,
Не облегчит никто моих невзгод,
Никто горячей страсти не остудит.
Амур вздохнуть свободно не дает
И мысли к одному предмету нудит,
Я изнемог: мой бедный взгляд влечет
Все время та, что скорбь во мне лишь будит.
Я потому и таю с каждым днем,
Чего не видит посторонний взор,
Но не ее, что шлет за мукой муку.
Я дотянул с трудом до этих пор;
Когда конец - не ведаю о том,
Но с жизнью чую близкую разлуку.
LXXXI
Устав под старым бременем вины
И тягостной привычки, средь дороги
Боюсь упасть, боюсь, откажут ноги
И попаду я в лапы сатаны.
Бог низошел мне в помощь с вышины,
И милостив был лик, дотоле строгий,
Но он вознесся в горние чертоги,
И там его черты мне не видны.
А на земле гремит глагол доныне:
"Вот правый путь для страждущих в пустыне,
Презрев земное, обратись ко мне!"
Какая милость и любовь какая
Мне даст крыла, чтоб, землю покидая,
Я вечный мир обрел в иной стране?
LХХХП
Моей любви усталость не грозила
И не грозит, хотя
Все больше с каждым сказывалась днем
И на душе от вечных слез уныло.
Но не хочу, чтоб надо мною было
Начертано на камне гробовом,
Мадонна, ваше имя - весть о том,
Какое зло мой век укоротило.
И если торжества исполнить вас
Любовь, не знающая пытки, может,
О милости прошу в который раз.
А если вам другой исход предложит
Презренье ваше, что же - в добрый час:
Освободиться мне Амур поможет.
LXXXHI
Пока седыми сплошь виски не станут,
Покуда не возьмут свое года,
Я беззащитен всякий раз, когда
Я вижу лук Любви, что вновь натянут.
Но вряд ли беды новые нагрянут
Страшнее, чем привычная беда:
Царапины не причинят вреда,
А сердце больше стрелы не достанут.
Уже и слезы не бегут из глаз,
Хоть им туда, как прежде, ведом путь,
И пренебречь они вольны запретом;
Жестокий луч еще согреет грудь,
Но не воспламенит, и сон подчас
Лишь потревожит, не прервав при этом.
LXXXIV
"Глаза! В слезах излейте грех любовный:
От вас на сердце смертная истома".
"Мы плачем, нам тоска давно знакома,
Но больше страждет более виновный".
"Допущен вами недруг безусловный,
Амур, туда, где быть ему, как дома".
"Не нами, в нас любовь была влекома,
И умирает более греховный"
"Покаяться бы вам в грехе злосчастном!
Вы первые виденья дорогого
Возжаждали в порыве самовластном".
"Мы понимаем: ничего благого
Ждать не пристало на суде пристрастном
Нам, осужденным за вину другого".
LXXXV
Всегда любил, теперь люблю душою
И с каждым днем готов сильней любить
То место, где мне сладко слезы лить,
Когда любовь томит меня тоскою.
И час люблю, когда могу забыть
Весь мир с его ничтожной суетою;
Но больше - ту, что блещет красотою,
И рядом с ней я жажду лучше быть.
Но кто бы ждал, что нежными врагами
Окружено все сердце, как друзьями,
Каких сейчас к груди бы я прижал?
Я побежден, Любовь, твоею силой!
И, если б я не знал надежды милой,
Где жить хочу, там мертвым бы упал!
LXXXVI
О эта злополучная бойница!
Смертельной ни одна из града стрел
Не стала для меня, а я хотел
В небытие счастливым погрузиться.