Лирика
Шрифт:
Мечта, тот миг благословляя, бродит
Близ мест, где цвел эдем очей моих.
Душе скажу: "Блаженство встреч таких
Достойною ль, душа, тебя находит?
Влюбленных дум полет предначертан
К Верховному, ея внушеньем, Благу.
Чувств низменных - тебе ль ласкать обман?
Она идти к пределу горних стран
Прямой стезей дала тебе отвагу:
Надейся ж, верь и пей живую влагу".
XV
Я шаг шагну - и оглянусь назад.
И
Напутственный ловлю... И ношу тела
Влачу, усталый, дале - рад не рад.
Но вспомню вдруг, каких лишен отрад,
Как долог путь, как смертного удела
Размерен срок, - и вновь бреду несмело,
И вот - стою в слезах, потупя взгляд.
Порой сомненье мучит: эти члены
Как могут жить, с душой разлучены?
Она ж - все там! Ей дом - все те же стены!
Амур в ответ: "Коль души влюблены,
Им нет пространств; земные перемены
Что значат им? Они, как ветр, вольны".
XVI
Пустился в путь седой как лунь старик
Из отчих мест, где годы пролетели;
Родные удержать его хотели,
Но он не знал сомнений в этот миг.
К таким дорогам дальним не привык,
С трудом влачится он к заветной цели,
Превозмогая немощь в древнем теле:
Устать устал, но духом не поник.
И вот он созерцает образ в Риме
Того, пред кем предстать на небесах
Мечтает, обретя успокоенье.
Так я, не сравнивая вас с другими,
Насколько это можно - в их чертах
Найти стараюсь ваше отраженье.
XVII
Вздыхаю, словно шелестит листвой
Печальный ветер, слезы льются градом,
Когда смотрю на вас печальным взглядом,
Из-за которой в мире я чужой.
Улыбки вашей видя свет благой,
Я не тоскую по иным усладам,
И жизнь уже не кажется мне адом,
Когда любуюсь вашей красотой.
Но стынет кровь, как только вы уйдете,
Когда, покинут вашими лучами,
Улыбки роковой не вижу я.
И, грудь открыв любовными ключами,
Душа освобождается от плоти,
Чтоб следовать за вами, жизнь моя.
XVIII
Я в мыслях там, откуда свет исходит,
Земного солнца несказанный свет,
Затмившего от взора белый свет,
И сердце в муках пламенных исходит.
Отсюда и уверенность исходит,
Что близок час, когда покину свет.
Бреду сродни утратившему свет,
Кто из дому невесть зачем исходит.
Но, смерти на челе неся печать,
Любовную храню от смерти жажду,
И, чтоб людей сочувственному плачу
Не обрекать, безмолвия
Уста мои сомкнула: я не жажду,
Чтобы другие знали, как я плачу.
XIX
Есть существа, которые глядят
На солнце прямо, глаз не закрывая;
Другие, только к ночи оживая,
От света дня оберегают взгляд.
И есть еще такие, что летят
В огонь, от блеска обезумевая:
Несчастных страсть погубит роковая;
Себя недаром ставлю с ними в ряд.
Красою этой дамы ослепленный,
Я в тень не прячусь, лишь ее замечу,
Не жажду, чтоб скорее ночь пришла.
Слезится взор, однако ей навстречу
Я устремляюсь, как завороженный,
Чтобы в лучах ее сгореть дотла.
XX
О вашей красоте в стихах молчу
И, чувствуя глубокое смущенье,
Хочу исправить это упущенье
И к первой встрече памятью лечу.
Но вижу - бремя мне не по плечу,
Тут не поможет все мое уменье,
И знает, что бессильно, вдохновенье,
И я его напрасно горячу.
Не раз преисполнялся я отваги,
Но звуки из груди не вырывались.
Кто я такой, чтоб взмыть в такую высь?
Не раз перо я подносил к бумаге,
Но и рука, и разум мой сдавались
На первом слове. И опять сдались.
XXI
Не раз, моя врагиня дорогая,
Я в знак того, что боя не приму,
Вам сердце предлагал, но вы к нему
Не снизошли, гордыне потакая.
О нем мечтает, может быть, другая,
Однако тщетно, не бывать тому:
Я не хозяин сердцу своему,
Отринутое вами отвергая.
Когда оно, отторгнутое мной,
Чужое вам, не может быть одно,
Равно как предпочесть другие двери,
Утратит путь естественный оно,
Мне кажется, и этому виной
Мы будем оба - правда, в разной мере.
XXIV
Когда бы мне листвою горделивой,
Которая для молний под запретом,
Днесь был венец дарован, как поэтам,
Увенчанным хвалою справедливой,
Богинь почтил бы верностью счастливой
Я сам, хоть грешный век враждебен в этом,
Но мой недуг перечит всем заветам,
Запечатленным первою оливой;
Не столь горюч песок в пустыне знойной,
Небесными расплавленный лучами,
Как я в моей печали недостойной:
Утрат моих не скрою перед вами:
Ищите влаги более спокойной,
Чем слезный ток, отравленный очами.
XXV
Амур скорбел - и ничего другого
Не оставалось мне, как плакать с ним,