Лирика
Шрифт:
— Я ответил Маяковскому эпиграммой, — сказал Казин и прочел ее. Попросив его повторить, чтобы запомнить (мы ехали в троллейбусе), я потом записал:
Он всем кричит на всех углах: — Я гений, а другие прах. Но Муза — женщина в летах, Не проведешь, и мнит иначе: — Ну, много ль этот парень значит, Когда лишь «Облако в штанах» Давненько у него маячит?Сохранились книжки Маяковского 20-х годов, но все без автографов. Единственный
«В редакцию журнала
Красная Новь
Не откажите в любезности опубликовать следующее:
изумлен развязным тоном малограмотных людей пишущих в „Красной Нови“ под псевдонимом „Тальников“.
Дальнейшее мое сотрудничество считаю лишним.
Владимир Маяковский 16/VIII-28 г.».
Текст этой записки был опубликован впервые в 12-томном Полном собрании сочинений Владимира Маяковского (М., т. 9, 1941) в связи со стихотворением «Галопщик по писателям», высмеивающим Д. Тальникова. В комментарии В. Катанян замечает: «Стихотворение написано в ответ на развязную статью критика Д. Тальникова об американских стихах и очерках Маяковского».
В архиве Санникова хранится записка А. Платонова, относящаяся к тому времени, когда Санников был одним из редакторов журнала «Кузница»:
«Уважаемые товарищи, Посылаю вам два стих<отворения > и прошу их напечатать в „Кузнице“.
Вышлите пожалуйста мне № 7 Кузницы для товарищей по Воронежской организации.
14/V 1921
Андрей Платонов
Адрес: г. Воронеж, Кольцовская ул., д. № 2. А. Платонову (Климентову)».
На записке сверху — рукой Николая Ляшко:
«Сообщить, что статья „Пролетарская поэзия“ идет в 9 № „Кузницы“ и выслать 7 № „Кузницы“. Просить присылать материал.
2/Х Н. Ляшко».
В номере седьмом опубликован рассказ Платонова «Маркун», а в номере девятом — статья «Пролетарская поэзия».
Стихов Платонова в «Кузнице» не было, что, впрочем, и не удивительно: на девятом номере выход этого журнала прекратился. В тех же номерах «Кузницы» опубликованы поэмы Санникова «О собаке» и «Дни».
Поэму «Дни» прочел А. В. Луначарский. В архиве есть написанный его рукой отзыв (август 1921 г.):
«Это талантливо, но т. к. это печально, то при талантливости является рассадником уныния и граждански не по моменту».
Несмотря на такую оценку поэмы, она неоднократно издавалась в 20-е годы.
Вот вступление к поэме «Дни»:
Мы, на каторге дней каторжане, Под кандальные звоны знамен Тачки хребтами тянем На грани иных времен. Лишь у синего края ночи Свалим день, а наутро опять Нагруженными тачками грохочем, Тянем новую кладь. И от горечи, и от боли, Оттого, что хватка туга, Чернея цветут мозоли И на сердце, и на руках. Но идем, и поем в тумане, И видим сиянье времен, Мы на каторге дней каторжане Под кандальные звоны знамен.Есть в архиве Санникова еще одна записка А. Платонова. Она не датирована, но, судя по аналогичным запискам других авторов, относится
«ТЕМА.
Я хочу написать повесть о лучших людяхТуркмении, расходующих свою жизнь на превращение пустынной родины, где некогда лишь убогие босые ноги ходили по нищему праху отцов, — в коммунистическое общество, снаряженное мировой техникой.
Андр. Платонов».
Санников в составе первой ударной (так ее называли) писательской бригады с Всеволодом Ивановым, Леонидом Леоновым, Владимиром Луговским, Петром Павленко, Николаем Тихоновым ездил в Туркменистан весной 1930 года. Их произведения составили альманах «Туркменистан весной» (М.-Л., 1932). Санников напечатал там поэму о хлопке «В гостях у египтян».
Весной 1934 года Санников едет в Туркмению во главе второй писательской бригады. В этой бригаде среди 19 человек был Платонов. В том же 1934 году под редакцией Санникова был издан альманах к десятилетию Туркменистана (1924–1934) «Айдинг-гунлер» («Лучезарные дни»). В альманахе помещен рассказ Платонова «Такыр». У Санникова там же опубликован цикл стихов «Пески и розы», где стихотворение «В пустыне» об умирающем верблюде кончается такими строками:
В пустыне законы жестоки, И каждому свой черед. Живи для людей, умирай одинокий И не грусти об ушедших вперед.«И КАЖДОМУ СВОЙ ЧЕРЕД…» [14]
Мой отец Григорий Александрович Санников родился 11 сентября (30 августа — по старому стилю) 1899 года в городе Яранске Вятской губернии в многодетной семье ремесленника. Начал трудовую жизнь пятнадцати лет переписчиком в городской, а затем в земской управе. На семнадцатом году жизни отправился учиться в Москву, где был вначале слушателем политехнических курсов, а потом агитатором и инструктором Замоскворецкого Совета, секретарем в Бюро районных дум.
14
«И каждому свой черед…» Наше наследие. 1990. № 5.
В марте 1917 года под влиянием своих новых товарищей — студентов Коммерческого института — Санников вступил в партию большевиков. В дальнейшем он учился в народном университете Шанявского на историко-филологическом отделении, где стал одним из организаторов и членом штаба красностуденческого батальона. Летом 1918 года весь первый состав этого батальона отправили на фронт на борьбу с Деникиным. Санникова командировали в прифронтовую полосу Уральского фронта, где в Вятке он был заведующим отделом всеобщего военного обучения. Осенью 1918 года его отозвали в Москву и назначили комиссаром пехотных курсов комсостава Красной Армии. В это время он участвовал в семинаре для молодых рабочих поэтов в литературной студии московского Пролеткульта. Здесь Санников впервые увидел Андрея Белого, слушал его лекции по стихосложению, получил знания по теории стиха.
Затем его зачислили в городской районный штаб Политуправления войск внутренней охраны (1919–1920), где он был сначала начальником литератур-но-издательского подотдела, потом комиссаром московского сектора и — совсем недолго — председателем реввоентрибунала. Мой брат Никита со слов отца вспоминает, что ему дали на рассмотрение десять дел и велели по трем вынести высшую меру наказания. Самое тяжкое преступление — украденная красноармейцем буханка хлеба. Отец, просидев над этими делами всю ночь, наутро пришел и попросил отставки.