Лис Удача
Шрифт:
Придворный глянул на спутника сумасшедшими от возбуждения глазами. Он, похоже, вообще с трудом вспомнил, кто с ним говорит. Махнул рукой и, цокая по паркету каблуками, побежал следом за спешащей к выходу на балкон Елизаветой.
"У вас свои игры, у нас свои", - решив так, Александр оглянулся, прикидывая направление, в котором следует двигаться.
Полутемные узкие коридоры, скрипящие лестницы, плотно закрытые двери. Спящий дворец вызвал чувство робости. Однако желание отыскать заветный артефакт заставило идти вперед. Наугад, почти на ощупь, миновав несколько помещений, спустился
Распахнул маленькую дверку и замер на пороге. В глубине низенькой кельи увидел сидящего за столом человека. Мужчина перебирал какие-то бумажки.
Услыхав скрип, тот вздрогнул и обернулся, подслеповато щуря глаза.
– Кто тут?
– хрипло спросил он, пряча бумаги в стопку других документов.
"Не похож на прислугу"...
– озабоченно всмотрелся Александр и хотел было ретироваться, пользуясь тем, что лица его сидящий у свечи разглядеть не мог, но передумал.
– Князь Александр Лисьев. Из свиты Ее Императорского Величества Елизаветы Петровны, - Александр справедливо решил, что это не станет большим преувеличением.
– К-какой императрицы?
– медленно, роняя на пол жесткие листы бумаги, поднялся вельможа. Его камзол, с закатанными до локтей рукавами, придавал ему вид собравшегося замешивать тесто пекаря.
– Ты что несешь? Ты кому?.. Самому Ушакову?
– однако тут его простоватое лицо свела гримаса.
– Постой, как сказал, Лисьев? Не упомню, да и ладно...
– Императрице, говоришь?
– вельможа прислушался к чему-то и порывисто шагнул к стоящему на пороге Александру.
– Тем не менее, весьма рад знакомству. А я Андрей Иванович Ушаков, слыхал, поди? Да ты не тушуйся...
– Хозяин маленького, похожего на чулан помещения, заставленного многочисленными шкафами, дружески приобнял гостя.
"В ночь, по царским покоям, в святая святых, чужие не ходят, а ежели появился, знать, что-то случилось. Важное и выбивающееся из общего течения событий", - сообразил опытный царедворец.
– Расскажи, голубчик, что случилось?
– впился глазами в лицо Александра глава самого жуткого ведомства империи.
– Чую - от того много зависит...
Лис, который уже и сам сообразил, что человек, с которым он столкнулся, куда как не прост, замер.
"Может, стоит крикнуть гвардейцев? А зачем? Кто его знает, что это за гусь такой, Андрей свет Иванович. Фамилия-то на слуху...
– он помялся, однако, решив, что изменить его рассказ ничего уже не сможет, попросту отозвался: - Переворот, батюшка, гвардейцы дворец заняли, император под конвоем, а Императрица их уже с балкона к присяге привела. Так что, вот...
– Ах, ты...
– озабоченно выдохнул слушатель.
– Ведь говорил...
– он не закончил.
– Где, сказал? В парадной зале? Так...
Ушаков мгновенно изменился, исчез расслабленный простоватый собеседник. Обернулся, шагнул к столу и отточенным движением выхватил стопку бумаг, которые перед тем просматривал. Смял в комок и швырнул в слабо тлеющие угли низенькой, похожей на жаровню, печки.
– Это ты ко мне, мил человек, вовремя подоспел...
– причитая вполголоса, достал из стола маленькую коробочку, сунул в карман
– Вот так...
– и, на ходу сворачивая пергамент в трубку, подошел к Лису. Уперся взглядом и произнес четким и разборчивым шепотом: - Коль все сойдет, большой реверанс тебе от меня выйдет. Я добро помню... Как и зло. Но после... Санечка, после. Ничего, что я так, по стариковски-то?
– свел кожу на уголках глаз в гусиные лапки вельможа.
– Побегу, поздравлю императрицу с великой викторией, - он незаметно вытолкал гостя из кельи и плотно прикрыл дверь. Как ни спешил вельможа, он тщательно поковырялся в замке ключом и, проверив, хорошо ли затворил дверь, засеменил к выходу из полуподвального этажа.
– Андрей Иванович, а где мне кого из прислуги отыскать?
– уже вдогонку крикнул Лис.
– Прямо иди, после на левую руку ворочай. Прощай, недосуг, - издали отозвался новый знакомец.
"Ага, живо он сориентировался, - усмехнулся Александр сноровистости царедворца.
–
А чего это он столь суетлив сделался? Бумажки палить вздумал?" - необходимость общаться с определенной велеречивостью наложила отпечаток и на внутренний диалог путешественника.
Александр присмотрелся к замочной скважине, порылся в кармане своего камзола.
– Это мы мигом".
Несколько мгновений, и вот уже он вновь стоит в комнатке.
"Что тут у нас?" - он подошел к жаровне и выдернул из углей начавшие дымить листы толстой бумаги. Расправил один.
"Его Императорскому Величеству Анне, государыне... осмелюсь донести...
Сего дня, числа 23 ноября года одна тыща семисот сорок первого лейб-лекарь Великой княжны Елизаветы Петровны, Арман Лесток с полного согласия и с прямого повеления оной, имел приватную беседу с посланником Французским Маркизом де Шатарди, испрашивая у того денег, потребных для подкупа гвардейских Его И В Преображенского полка гренадеров, дабы выступили против власти государя нашего Ивана Антоновича, господом поставленного, и с намерением учинить великую смуту..."
Завершался доклад длинным перечнем имен, причастных к заговору.
А окончательную ясность внесла размашистая подпись: "Тайного сыска канцелярии Его И В начальник, генерал-майор Ушаков".
"Та-ак, значит...
– Александр бережно свернул бумаги и спрятал на груди.
– Это мне, пожалуй, сгодится".
Он склонился к столу, собираясь поживиться и другими, наверняка, не менее занимательными документами, и замер. Вспомнился тот, поистине волчий, взгляд, которым, уходя из кельи, обвел помещение Ушаков. Такой ни одной мелочи не пропустит.
Александр вынул из кармана бумагу, касающуюся каких-то маловажных дел, и точь-в-точь, как перед тем сделал высокопоставленный слуга престола, смял листы. Дождался, когда бумага прогорит, и слегка разворошил пепел. Теперь даже хитроумному Ушакову не удалось бы определить принадлежность сгоревшего документа.
Закрыть дверь снаружи успел за минуту до того, как в коридоре послышались тяжелые шаги.
Прошел в темноту коридора и вжался в неприметной нише, слушая, как приближается процессия.