Лис Удача
Шрифт:
"Так, бумаги на месте, - пересчитал он листы, - это понятно. Я ж сказал, на завтра идти. А вот куда наш пострел делся? Ночь уже на дворе. Не дело".
Накинул тяжелый халат, и опустился в любимое кресло.
– Молодцы, - похвалил Александр прислугу. Его распоряжение о постоянно горящем камине оказалось исполнено.
– Рассказывай, - покосился на вошедшую в комнату девчонку.
Анюта осторожно вышла на середину комнаты и замерла.
– Что ты молчишь?
– повторил Лис, уже внимательнее глянув на приятельницу.
– Сказать боязно, -
– Андрейка поутру в город убег, залетел, словно его петух жареный клюнул. Собрался и убег.
– Понял я, ну ушел, - Александр пожал плечами.
– Что за беда-то? Время еще, хоть и темно, позволяет, да и если по ночи стража задержит, выручить сумею.
– Ох, и не знаю, - пробормотала девчонка.
– Не на месте что-то душа. Уж больно он горяч. Сорвался, побегу, говорит, на то место, где тебя сбили, гляну. На что ему?
"Это как раз понятно, - сообразил Лис, - хотел предварительно присмотреться, однако до заставы, как ни крути, полчаса быстрого шагу, если даже там час, и на обратную дорогу столько же. Хотя, за столько времени всяко бы успел".
Он вздохнул, чувствуя некоторую тревогу: - Давай пока прежде времени волну гнать не будем. Погодим, авось, вернется. Дело молодое, мало ли. Вернется.
Успокоил Анюту, отпустил, наказав ей немедленно сообщить, как только появится блудный сын, а сам отправился в баню. Отмывался, парился долго. Когда выполз из парной и, отдуваясь, возвращался в покои, встретился Игнат.
"Нету?
– без слов понял Александр.
– Странно. Что ж, тогда завтра нужно...".
– он не закончил, увидев сидящего в прихожей человека.
– А это кто?
– обернулся к порывающемуся доложить управляющему.
– Чиновник из сыска прибыл, - почему-то шепотом доложил Игнат.
– Тот, давешний, сказал, ваше сиятельство ведает.
"Ага, быстр Андрей Иванович", - сообразил Лис, всматриваясь в полутьму приемной.
– Что ж ты, Игнат, человека в коридоре держишь, зови в зал. Я сейчас выйду. Да скажи там, пусть на стол накроют. А то я, с этой суетой, уже неизвестно сколько времени не ел.
Пока обсох, примерил новый наряд, вовсе стемнело. К гостю вышел во всем великолепии. С новым орденом, да парочкой из тех, что достались ему по легенде. Хоть и покоробило, что придется надевать чужие регалии, вовремя сообразил, что теперь его вроде как амнистировали.
– Звать меня, как ты, наверное, знаешь, Александр Иванович Лисьев. А твое имя-отчество как?
– с ходу начал разговор Лис, входя в зал, где его терпеливо ожидал тот самый служивый.
– Тимофей Игнатьич, - степенно отозвался гость.
– Мохов - фамилие наше. Из дьяков приказных. Отец по этой линии всю жизнь служил.
– Династия, значит? Это хорошо, - не зная, что ответить, кивнул Лисьев.
– Поскольку ты, Тимофей Игнатич, здесь, так понимаю, получил уже от господина Ушакова отставку.
– Приказано было к вам, ваше сиятельство, на правеж прибыть, - отозвался гость, глядя в пол.
– Прямо-таки на правеж? А за какие такие грехи?
– не понял Александр.
–
– Видно, есть за что.
– Ладно, вижу, шутник Андрей Иванович тот еще, - не стал нагонять страху Лис.
– Скажу прямо. Моя просьба была, попросил я господина генерала тебя в помощники для меня отпустить. Прости. Не до того было.
– Как прикажете, - вновь бесстрастно отозвался Мохов.
– Тогда вот что я скажу, - перешел к главному Лис.
– Поскольку ты меня выручил, хоть и невольно, однако я добро помню. Тебе в прежней должности служить после того, как супротив начальника влез, никак невозможно. Сам должен понимать. А мне как раз человек нужен. С пониманием.
– А для каких, простите, нужд?
– впервые взглянул в лицо боярину служивый.
– Помощник нужен. За порядком смотреть, сложности, кои возникнут, решать, да вот взять хотя бы наветчика того, Трифона. Будь у меня человек в хозяйстве, который мог за этаким вот присмотреть, или за делами моими следить.
– Чудно мне, - отозвался Тимоха.
– Не разумею.
– Ладно, о том после, - не стал уточнять Лис.
– Прежде о главном. Ты семейный?
– Жена имеется, детишек двое, - степенно отозвался Мохов.
– Значит, вот такое тебе предложение. Жить в моем доме будешь, с семьей, в доме комнат много, На первом этаже себе выбирай любую. За службу в канцелярии сколь платили? Триста рублев?
– В год?
– уточнил уже опытный в найме князь.
– Значит, слушай. Тысячу тебе будет оклад. Плюс одежда справная, питаться с моей кухни, выезд, ну, и за усердие премия. Устроит?
– Так...
– горло у служивого перехватило. Он кашлянул и, наконец, твердо ответил: - Готов верой и правдой, батюшка.
– Это хорошо, - Александр поднялся.
– Чин у меня с сего дня при дворе будет почетный. Камергер. Это я к тому, что стою твердо, однако, ты уж прости, напрямик скажу. Андрей Иванович Ушаков мужчина справный, - Александр усмехнулся и вынул из стола листок.
– Читать, знаю, умеешь, вот, прочти.
Тимофей пробежал текст, начертанный знакомым почерком, и побледнел.
– Да не пугайся ты, так тебя еще Кондратий хватит, - вытянул из ослабевших пальцев листок Александр.
– Этот документ пострашнее "слова и дела" будет. Однако хода ему я не дам. По крайней мере, пока меня к стене не прижмут. А тебе его показал, потому как есть у меня, милок, большое подозрение, что Андрей свет Иванович сегодня с тобой беседу-то имел. Может, не столь прямо, но намекнул, что руки у его ведомства длинные, и про то, что в моем доме творится, неплохо бы ему знать. Не спрашиваю, заметь, - Александр хитро усмехнулся.
– Да только я, за свои деньги, наушника в доме держать не хочу. Теперь мы с тобой, Тимофей, одной тайной повязаны. И для тебя мое благоденствие как свое станет. Почему, сказать? Вижу, догадываешься. Однако скажу. Да потому, что даже коль донесешь ты на меня про те бумаги, Ушаков и тебе укорот даст. Не потерпит он такой тайны свидетеля в живых.