Лиса для чемпиона
Шрифт:
А потом начинается круговерть, что даже моя спортивная выдержка начинает трещать по швам.
Азалию скручивают схватки, мы катаемся по городу, кажется, вечность, но прибываем, в вроде бы, элитную клинику, где, по словам доктора «скорой», деньги решают всё.
И да, сегодня этот факт, что миром рулят бабки, меня радует как никогда, да ещё когда и с количеством этих бабок у меня проблем нет. Я требую высший эшелон комфорта и жополизания.
И так шесть часов подряд.
— Андрей, тебе надо на тренировку. У тебя завтра бой.
Севшим
— Да мне никак не уйти, дорогая. Ты сразу, как слизь, стечёшь на пол, медперсонал поскользнётся и разобьётся, а кто тебе будет помогать рожать? Нет уж.
— Я не буду стекать. Хотя лучше перед уходом рядом со мной поставь табличку «мокрый пол». Андрей, тебе надо…
И её снова накрывает волной боли, а меня — тупой беспомощности. Я массирую Лии поясницу, как показал врач, но не уверен, что это хоть немного помогает. Хочется схватить за горло её гинеколога и заставить прекратить эти муки.
— Андрей, я и сама справлюсь. Я читала, что мужчинам партнёрские роды очень тяжело даются.
— Ну, я-то не просто мужчина, я боксёр. Выдержу.
В её глазах сомнение, но моей Чупакабре не терпится наружу, а потому Азалия из-за участившихся схваток не может продолжить наш спор.
— Ты лучше дыши, — уверенно советую жене, ведь откуда-то помню про дыхание.
Врач, может, говорил.
— А как дышать?
— Паровозиком. Чух-чух-чух.
Сзади после моих слов громкий смех медсестры, но под моим грозным взглядом женщина попёрхивается смехом до кашля и выходит из палаты.
Правильно сделала, а то кожей чувствую, как рвутся мои нервы.
И вот мы рожаем. Акушерка громко командует набрать полную грудь воздуха и выдохнуть его попой. Это заебись какая-то особая дыхательная гимнастика, но Лисичка почему-то её понимает. Делает. Так старается, что я начинаю переживать за размер её глаз в будущем. Да зрение не пострадало бы!
— Отлично! Тужимся, моя хорошая, тужимся!
И пальцы моей хрупкой Лисички с такой силой сжимают мои, что я едва не рычу от боли. Ещё немного и перелом мне обеспечен.
— Ой, как тяжко, — стонет Азалия, откидываясь спиной на приподнятый край то ли стола, то ли стула, где мы и рожаем.
И я ей верю. Мне самому сдохнуть уже который раз хочется.
— Когда тяжело, надо петь, — тут же со знанием дела советует акушерка, весело подмигивая мне. — Папа, вы петь умеете?
— Я?! — нервно рычу в ответ.
У меня всё тело дёргается в конвульсиях, а она про пение. Здесь не люди, а звери работают.
— Он не п… — нервно начинает Лисичка, но я жёстко перебиваю её шёпот.
— Я не певец. Я — боксёр.
Акушерка одобрительно хмыкает и как-то заинтересованно оглядывает меня. Ну да… я сейчас ещё тот экземпляр спортивной доблести: в спортивных трениках, которые отлично видно из-под короткого и малого в плечах
— Я пою, — неожиданно встревает Лисичка. — Можно?
И, получив согласие, она начинает петь неизвестную мне русскую колыбельную, а потом и ещё одну. У Азалии волшебный голос, даже несмотря на хрипотцу от усталости.
А помогать вылезти ребёнку на свет божий оказывается-то сложно, так как людей в белых халатах и костюмах в нашей палате становится всё больше и больше, от чего мне на ум приходит сказка «Репка», но я искренне надеюсь, что вариант «тянем — потянем» с нами не случится.
В итоге под свои песни Лия рожает дочь: совсем крохотную, всю в слизи и крови, но, по заверению врачей, абсолютно здоровую.
Меня же трясёт так, что хочется прилечь. Я больше не хочу рожать. Лучше на ринг.
— Папа, желаете перерезать пуповину?
Я точно диким взглядом смотрю на радостно улыбающегося врача, и единственное моё желание сейчас — это въебать в эту рожу от всей души.
Мой настрой ловят правильно, и эти изверги всё быстро делают сами.
Я же только держу в своей ладони ослабшие пальцы Лисички. Она устало следит взглядом за движениями врачей, словно чего-то ждёт. И когда те кладут попискивающую ляльку на её живот, она расплывается в многоваттной улыбке.
— Моя доченька, ну, здравствуй, родная.
Лия словно и не умирала тут шесть часов подряд, а наоборот, только проснулась после долгого сна. Она тянулась всем телом к бывшему пузожителю.
— Моя красавица, — шепчет она, но у неё после родов, скорее всего, проблемы со зрением, так как я там ничего красивого рассмотреть не смог.
Большая такая мега-личинка с конечностями. Короче, моя Чупакабра.
Глава 20
Глава 20
Азалия
Едва вижу ещё мутные глаза своей малышки, как сразу забываю обо всех своих невзгодах, и даже боль между ног и в костях таза отходит на второй или даже третий план. На втором у меня теперь Андрей.
Когда придёт время развестись и уйти от него, я никогда не забуду того, что он сделал для меня… для нас с дочерью.
Это так неоценимо и необъятно много. А ведь я успела заметить, как неприятно и тяжело пришлось Царёву. Не каждый муж согласится на партнёрские роды, а тем более, если ты почти не муж и ребёнок вообще не твой.
Мне очень захотелось отблагодарить Андрея, хоть как-то выразить ему свою признательность за поддержку в такой важный для нас с дочкой момент жизни — её рождение.
Да только сколько я ни мучилась, но на ум ничего, кроме банальных слов благодарности, не приходило. И это нервировало.
— Лия, ты бы поспала, пока есть возможность. Тем более доктор рекомендовал отдых.
Царёв и тут царь зверей. Все его боятся и лапки вскидывают, едва он оскаливаться начинает.
— Да, конечно, — я послушно закрываю глаза.