Лисёнок для депутата
Шрифт:
— Лесь, ты серьёзно?
Киваю улыбаясь.
— Финита ля комедия. Или, если по-нашему, хорошего понемногу.
— Да ну… Не, ну развод — ещё одно дело, но Иришку…
— Прикинь, подделал тест ДНК, чтобы аннулировать отцовство. Типа он и не отец вовсе.
— А вы делали тест ДНК?
— В том-то и дело! Я-то думала, что он обрадуется результатам…
Спохватываюсь, что наверняка наболтала лишнего, и прикусываю язык.
— А ты, Верунь, чего раскисла? Другого себе найдёшь. Надеюсь, ты не беременная?
— Нет, вроде…
— Вот и ладненько.
— Лесь, я люблю его! Я же умру без него! Как ты не понимаешь?
— Не умрёшь, проверено на собственной шкуре. Видишь? Витя меня уже дважды кинул, а я всё ещё жива! Так, подбирай сопли и иди умывайся. Твой Мансур ещё локти кусать потом будет. А мы тебе другого жениха найдём без этих всех заморочек.
Глава 16
Виктор
— С кем это ты там переписываешься? — мама заходит в палату, когда я отправляю сообщение Лисичке. — Чему так радуешься, что улыбка до ушей?
Меня переполняют столько эмоций, что хочется обязательно с кем-то поделиться.
— Мамуль, когда всё это закончится, я женюсь. Даже не так: как только я вернусь домой, сразу женюсь.
— Серьёзно? Ты же только недавно развёлся. И когда успел? Что за девушка? Я её знаю?
Мама улыбается — она всегда радуется за меня. И я люблю делиться с ней своими новостями и достижениями, потому что привык получать безоговорочную поддержку.
— Я снова женюсь на Олесе. Только на сей раз у нас всё будет по-настоящему. Я и кольцо уже купил. Хочешь, покажу?
Тараторю с блаженной улыбкой. И плевать, что у мамы вытягивается лицо от удивления, рано или поздно она одобрит моё решение.
Тянусь к прикроватной тумбочке и достаю пакет из ювелирного магазина. Аккуратно открываю и демонстрирую своё приобретение. Колечко мне очень нравится. Оно будет отлично смотреться на Олесином пальчике.
— Как тебе?
— Неплохое, у тебя хороший вкус. Только я не совсем понимаю… Зачем тогда разводился?
Резонный вопрос, на который даже я себе в полной мере не могу ответить.
— Это была папина идея. Я ещё в больнице тогда лежал. Перспективы были не очень радужные, если помнишь. Мы думали, что от мандата придётся отказаться. И папа решил, что смысла в этом браке больше нет.
— Зачем же ты согласился, если теперь хочешь снова на ней жениться? Извини, сын, не понимаю твоей логики.
— Скорее, я пошёл у отца на поводу. Он умеет быть убедительным, а я в тот момент думал, что моя жизнь закончилась, и лучше я разведусь, чтобы освободить Олесю от балласта. В общем, как говорится, дал слабину.
— И что же изменилось?
— Да всё изменилось! Я понял, что не всё так безнадёжно. Вернее, она помогла мне это понять. Ну и вообще. Мама, я люблю её! Разве нужны ещё какие-то причины быть вместе?
— Это всё эмоции. А брак должен быть осмысленным решением.
— Да, но мы с ней уже прожили больше полутора лет. И я понял,
— Мне кажется, тебе не стоит торопиться. Мы не знаем, какими будут результаты операции, как быстро ты восстановишься. Может, она не захочет тебя ждать. Может, ей нужен кто-то помоложе и, главное, поздоровее, без твоих проблем.
Она говорит мягко, но я будто физически ощущаю давление, и мне это совсем не нравится.
— Мама, я не понимаю. Ты не веришь, что операция поможет?
— Нет, ну что ты, сынок. Я абсолютно доверяю здешним врачам. Если бы они не были лучшими, отец бы их не выбрал. Я к тому, что даже в случае абсолютного успеха ты не сможешь встать на следующий день после операции и побежать.
— Я это и так понимаю! — раздражаюсь.
Разве это имеет отношение к вопросу о моей женитьбе? Я с мамой поделился радостью, надеясь, что она меня поддержит или, по крайней мере, не станет выражать сомнения так открыто. Да, Олеся — не невестка её мечты, я это и так знаю. И я как-нибудь переживу, что она не в восторге от моего выбора. Но всё равно неприятно это слышать, особенно накануне операции.
— Ты уверен, что твоя девица будет тебя ждать? — мама переходит в атаку, чем ещё сильнее задевает меня. — Что не заведёт интрижку с каким-то шофёром, у которого нет проблем ни с ногами, ни с чем-то другим?
— «С чем-то другим» у меня тоже проблем нет, и Олесе это прекрасно известно.
— Да? — мама удивляется, как будто я должен перед ней отчитываться об интимных подробностях моей жизни. Не помню, чтобы я с ней это когда-либо обсуждал, даже в далёкие подростковые годы, когда гормоны бушевали, а в голову лезли всякие мысли.
— Мам, всё у нас с Олесей хорошо. Лажанулся я с разводом. Теперь буду исправлять, — выговариваю чётко и твёрдо, чтобы мама поняла, что решение окончательное и отступать я не намерен.
— Тебе виднее. Я хочу, чтобы ты был счастлив, мой мальчик. Всё остальное — мелочи.
О, теперь я узнаю свою маму! И сразу внутренне успокаиваюсь, расслабляюсь. Возникает желание поделиться с ней своими мыслями по поводу Иришки, рассказать, что мы сделали анализ ДНК. Но в палате появляется медсестра с каталкой, чтобы отвезти меня в операционную.
Ну что ж… Сегодня всё решится. Быть или не быть — вот в чём вопрос.
В момент, когда игла анестезиолога касается моей руки, становится не по себе. Страх разливается по всему телу. Голову то ли сжимают извне, то ли мозг резко перестаёт помещаться в черепной коробке и рвётся наружу. Мерзкое ощущение! Но оно кратковременное, наркоз начинает действовать почти сразу. Я вырубаюсь, даже не успев подумать о том, что, возможно, проснусь нормальным здоровым человеком.
Но до этого мне сперва нужно вырваться из медикаментозного дурмана и прийти в себя. Как и в прошлый раз, этот процесс оказывается малоприятным, сопровождается сильной головной болью и пожаром в месте разреза. Обезболивающее вводят не сразу, некоторое время я остаюсь с мучительной болью один на один.