Лишь его
Шрифт:
— Я знаю, что ты не веришь в это, но ты самая сильная из всех, кого я знаю, Пейдж.
Боже, как бы я хотела в это поверить. Я чувствую, что могу развалиться в любой момент. Меня пугает мысль о том, чтобы пройти через это. Приставить пистолет к моему отцу и нажать на курок. Не знаю, есть ли во мне это, но я собираюсь это выяснить.
— Иди заставь его пожалеть, за то что он сделал с тобой, — говорит Мэл, отпуская меня.
Я отступаю, иду к шкафу и вытаскиваю рюкзак. Такой же у меня был, когда я жила на улице. На этот раз он заполнен немного по-другому. Я бы могла исчезнуть с этим, если бы мне пришлось. Исчезнуть. Всё, что мне нужно сделать, это нажать
Я иду в гостиную, беру ноутбук и пихаю его в сумку. Осматриваю свою квартиру, думая, что это последний раз, когда я её вижу.
— Ты ведь думаешь о том, чтобы сбежать, не так ли? — спрашивает она.
— У тебя есть Майлз. С тобой все будет в порядке. — Не знаю, обнадёживаю ли я её или себя.
— Я знаю, что со мной все будет хорошо, Пейдж. Дело не в этом. Могу ли я жить без тебя? Да. Но дело в том, что я не хочу. Мы семья.
— Моя единственная семья, — говорю я ей. — Что бы ни случилось сегодня вечером, мне нужно ненадолго уехать. Я не могу вернуться сюда. Это слишком, — объясняю. — Это больно. Куда бы я ни посмотрела, я вижу его.
— Делай то, что должна. Не волнуйся обо мне. — Она подходит, чтобы стать передо мной. — Ты знаешь, где меня найти. Я всегда буду здесь, и я всегда приду, если ты позовёшь.
— Я люблю тебя, — говорю я, чувствуя, что слезы снова поднимаются.
— Я тоже тебя люблю. — Она хватает меня и обнимает. Мы держимся крепко, пока я наконец не отпускаю её. Потом я ухожу от единственной семьи, которую когда-либо знала.
Глава двадцать шестая
Райан
— Ты уверен, что он там? — Спрашиваю в гарнитуру, глядя на пустынный склад, который знавал лучшие дни. Александр спешит убрать бардак, который устроил Майлз, а отчаявшиеся люди делают отчаянные вещи. Например, становятся неряшливыми. Это не помогает, когда люди вокруг тебя только ради денег, и с учетом того, как шатко все было для него, я полагаю, что его охрана не так хороша, как когда-то. Я рассчитываю на это.
Люди Александра — падальщики. За все время, что я работал с ним, я никогда не встречал никого, кто бы чего-то стоил. Они бросали Александра и переходили к следующему. Тот, кто больше платил, получал их защиту. Здесь нет преданности, но с такими людьми никогда не бывает.
— Если бы я не был лучшим для этой работы, я бы сейчас не был у тебя на ухе. Да, он там. Там двое спереди и двое сзади. Тебе нужно будет замолчать, как только ты выйдешь из машины. Здесь, внизу, в доках не так уж и много пробок, но никогда не знаешь, проедет ли патрульный.
— Спасибо, Кернс. Мы квиты, чувак.
— Удачи, Джастис. Надеюсь, увидимся на обратной стороне.
Я снимаю микрофон и выскальзываю из машины. Я припарковался достаточно далеко, чтобы видеть маленькое здание, но они не заметят, что я иду. Из того, что я смог разглядеть, они закончили упаковывать партию того, что, как я полагаю, — оружие на лодке, и вот-вот уберутся. Мне нужно нанести удар, пока они думают, что им все сошло с рук. Я качаю головой, думая о том, как плохо они здесь защищены и как на самом деле все пошло к чертям для Александра. Обычно на таких работах за его товаром наблюдали бы двадцать человек. А ещё он никогда не был на погрузке доставки. Полагаю, он пытается выгрузить как можно больше дерьма как можно быстрее, а федералы сейчас прочесывают все его деловые сделки.
Пробираясь в сторону здания, я остаюсь в тени и не издаю ни
— Давайте загрузим грузовик и уйдем отсюда. Я устал и готов трахнуть эту блондинку.
— Может быть, мы оба ей нравимся.
Я слышу, как они разговаривают, когда подходят ко мне, и я задерживаю дыхание, ожидая своей возможности. Я должен сделать это быстро, чтобы они не выдали меня. Проходит ещё десять секунд, прежде чем я смогу сделать чистый выстрел, и я делаю паузу, прежде чем выйти.
Выбирая парня, находящегося дальше, я целюсь прямо между глаз и нажимаю на курок. Не проходит и одно сердцебиение, прежде чем я поворачиваюсь к следующему, и я его тоже убираю. Они оба падают без единого звука, и я уклоняюсь обратно в тень, замедляя дыхание.
Я захожу за угол, ищу двоих спереди и вижу, как они прислоняются к зданию, оба курят. Они вооружены, но отвлечены, и это сработает в мою пользу. Опять же, я должен быть быстрым, чтобы они не предупредили Александра внутри.
Склоняясь низко, я хватаю камень и бросаю его от себя, к куче старых металлических бочек. Оба парня поднимаются, начеку, и смотрят в сторону, ожидая, услышат ли они что-нибудь ещё.
Я делаю два бесшумных выстрела, и они мгновенно падают, так и не узнав, что происходит. Никаких других звуков не издаётся.
Осторожно, я проскальзываю вниз по стороне и к входу, стараясь бесшумно открыть дверь. Короткий коридор, ведет к открытой площадке сзади, и я выжидаю, подслушивая. Когда я ничего не слышу, я медленно пробираюсь в комнату.
В конце коридора горит лампочка, и когда я поворачиваюсь, то вижу Александра, стоящего спиной ко мне. Он наклоняется над большим столом, накрытым тем, что похоже на чертежи и блокноты, и оружием справа и слева от него. У меня в голове появляется образ Пейдж, и я крепко держу пистолет, думая, что все это для неё. Что я хотел бы сделать это давным-давно.
— Повернись. — Мой голос отражается эхом в пустой комнате, и я вижу, как его челюсть дёргается, давая мне понять, что он слышал меня.
Медленно, он делает то, что я прошу. Первоначальное замешательство на его лице сменяется насмешкой.
— Что ты делаешь?
Я смотрю в такие же голубые глаза как у женщины, которую люблю больше всего на свете. Интересно, каким образом она родилась от этого мужчины. Она не похожа на него. Она думает, что у них общая тьма, но это не может быть дальше от истины. Она не похожа на этого человека. Там, где он провел свою жизнь, разрывая людей на части, чтобы получить то, что он хочет, она провела свою жизнь, сражаясь в битве, которая не является её. Сражаясь за мать, которая не заслужила своей преданности и верности. За мать, которая должна была спасти её, защитить от этого человека и шрамов, которые он оставил на ней.
Он говорит так, будто у него нет на это времени. Как будто моё присутствие раздражает а не угрожает. Я направил на него пистолет, но у него нет терпения иметь дело со мной. Тупой ублюдок.
— Как глубоко ты пал, — говорю я ему, оглядываясь по комнате. В углу даже есть раскладушка, что заставляет меня задуматься, остаётся ли он здесь. Конечно, всё не может быть так плохо. Если только он не прячется от федералов. Может быть, кто-то из его людей отвернулся от него. Я бы не удивился, как все к нему приближается. Уверен, Александр был бы более чем готов заключить сделку сейчас, чтобы его задницу не посадили.