Листья травы (Leaves of Grass)
Шрифт:
Уолт Уитмен
Листья травы (1855)
Уолт Уитмен
Листья травы (1855)
Жил малыш. Когда он выходил..
Перевел К.С.Фарай
Жил малыш.
Когда он выходил на свою ежедневную
прогулку,
и оглядывался
то на что бы он ни смотрел
с жалостью, любопытством, страхом
или любовью,
он становился этим предметом,
и это предмет становился частью его
на один день или на одно мгновение
дня,
. .на целый год или на циклы
тянущихся лет.
Ранние незабудки становились частью
малыша,
И трава, и красивая герань, и клевер,
и маленькие колибри,
и мартовские ягнята, и поросята с
розовыми грудками. .
кобыла с жеребятами, смеющиеся
толпы во дворах,
люди у скользкого входа в пруд,
любопытные рыбки среди темно-
зеленых камней,
и водяные мельницы с тяжелыми
стальными верхушками. .
все становилось частью этого малыша.
И апрельские и майские полевые
всходы
становились малышом. .
и зимняя пшеница,
и светло-каштановые кукурузные
ростки,
и съедобные коренья в огородах,
и яблони, и цветы яблонь,
и сочные яблоки, падающие с веток. .
и лесная малина. . и подорожник;
и старый пьяница по дороге домой
из таверны, где он недавно лежал без
памяти,
И торопливая учительница. . и
дружелюбные дети,
и грустные дети. . и аккуратные
девочки-горожанки. .
и все изменения в городах и селениях,
куда бы он ни шел.
И даже родители малыша - мужчина,
зачавший его, выстрелив отцовской
смесью
среди ночи. . и женщина, выносившая
малыша в своей сумке
перед тем, как он появился на свет. .
они дали ему гораздо больше этого,
и давали ежедневно. . и они, и то, что
исходило от них
становилось частью малыша.
Его мать. . и тарелки, и блюдца,
поставленные
на обеденный стол,
Мать. . и потоки прекрасных слов. .
и чистая косынка, и фартук,
и здоровый материнский аромат,
отлетавший от ее волос и платья
когда она проходила мимо;
Его отец: сильный, мужественный,
независимый,
строгий, рассерженный,
несправедливый,
и удар, и окрик, и просьба, и
заманчивая
ложь,
И предметы домашнего обихода, и
разговор,
мебель. . и желания переполненного
сердца,
Любовь неподкупная. . и чувство
неизменной реальности,
мысли о том, что и это только мечта,
Сомнения днем и ночью, желание
узнать "как это?" и "что это?". .
Существует ли то, что кажется
реальным
или это только вспышки и искры?
Мужчины и женщины на дорогах,
если не вспышки и искры,
то тогда кто?
И сами дороги, фасады серых домов. .
товары на широких витринах, лица,
телеги, причалы, толпы на переправах;
Вид деревни, когда солнце падает
за зеленый холм. . вереницы
изломанных рек..
И тени. . и лучи света в гущах летних
дождей. .
свет, падающий на крыши. . и белая и
коричневая
черепица. .
очертания, отсветы, силуэты;
шхуна неподалеку, уходящая с
отливом. .
лодка на мели среди береговых
камней,
Бег и танец темно-синих волн -
растерянный всплеск,
и красочные облака. . и багровая мачта,
оставленная кем-то словно в одинокой
бесконечной грезе;
склон горизонта, сизый пеликан на
фоне солнца,
сгустки ила в аромате соленых
водорослей;
все эти явления и кажущиеся явления,
да,
Все это становилось частью малыша,
который
ежедневно выходил,
и впредь будет выходить ежедневно,
становилось собственностью малыша,
будь то
он или она,
кто гнался за всем этим
день за днем, час за часом -
всегда.
Серый и хмурый стан, за час до
рассвета
Перевел К.С. Фарай
Серый и хмурый стан, за час до
рассвета
Я вышел из палатки, гонимый
бессонницей,
И спустился по узкой тропинке,
ведущей к полковому госпиталю.
Там три фигуры, распростертые на
носилках,
Три бездыханных тела, оставленных в
тишине
Увидал я, и каждое было одеялом
накрыто,
Светло-коричневым шерстяным
одеялом,
Тяжелым и пыльным,
обворачивающим все.
Бесшумно подкрался я, и застыл,
потрясенный.
Потом с лица одного из них стянул
одеяло:
Кто ты, мудрый седоволосый старик,
С глазами, что потонули в морщинах?
Кто ты, мой старый товарищ?
Медленно и не дыша, приблизился я ко
второму -
Кто ты, мой возлюбленный сын, с
румянцем еще на щеках?