Литературная Газета 6255 (№ 51 2009)
Шрифт:
Чтоб Москва растеряла своих мастеров.
Мы привыкли к позору российского быта,
К унижению лет, получивших в поддых.
И в душе не проходит печаль, и обида,
И вина перед гением зодчих былых.
***
Нью-Йорк приучил меня улыбаться.
Теперь я с улыбкой не расстаюсь.
Улыбка – одна из природных дотаций
На то, чтоб
обиду иль грусть.
Мне нравится людям в пути улыбаться.
Пока мы уносимся в лифте в зенит,
Попутчикам я улыбнулся раз двадцать.
И каждый в ответ улыбнуться спешит.
Нью-Йорк – это город улыбок и шарма.
Среди небоскрёбов – мы слишком малы.
И даже портье, что похож на жандарма,
Улыбкой встречает вопросы мои.
***
Виктору Топаллеру
Какое счастье жить на белом свете
Среди надежд, улыбок и похвал.
Писать стихи и слушать на рассвете,
Как соловьи свой пробуют вокал.
Какое счастье знать,
что ты любим и нужен.
И всё взаимно в жизни непростой:
И доброта, и верность
нашим дружбам…
Какое счастье быть самим собой.
За океан примчаться к другу в гости.
Нежданно, но всегда душе впопад.
Почувствовав, как прочен
хрупкий мостик,
Что был проложен много лет назад.
Какое счастье снова подивиться
Таланту друга и его словам,
Когда они взмывают, словно птицы,
Чтобы развеять в нас
сиюминутный хлам.
Какое счастье жить на белом свете
Влюблённо, нараспашку, без обид…
Так, как умеют жить друзья и дети…
Как совесть одобряет и велит.
На Мёртвом море
Мы открываем в январе сезон
На Мёртвом море,
Не дождавшись лета.
Смотрю из-под спасительного пледа,
Как в воду погружается Кобзон.
Я тоже влез в холодную купель.
По морю вьётся солевая тропка,
Как будто это смёрзшиеся хлопья
Здесь намела российская метель.
Не так уж зябко после наших зим…
Как огурцы в рассоле –
мы в прохладе
И если плохо станет нашим лёгким,
То, значит, был на уровне экстрим.
Приезжих из России – несть числа.
Морскому раю радуются люди.
И море их желанье не остудит,
Не зря же с морем их судьба свела.
Потом горячий душ, халат, отель.
И как-то стали ближе мы друг другу,
Когда бутылка поплыла по кругу…
Мы пьём за всех, кто одолел купель.
И вновь за руль… Умение своё
Я подтверждаю на опасных спусках.
Святой земле никак нельзя без русских,
Как русским невозможно без неё.
Хотя мы здесь нарушили уклад
И берег взбудоражили весельем,
Зато январь стал месяцем весенним.
А кто же в зимний день весне не рад?
После телевизионной дискуссии
Снобы книгами кичатся,
Не имеющими спрос.
Мол, они должны читаться
Только теми, кто «дорос».
А народ, как оказалось,
Не дорос пока до них.
Боже мой, какая жалость, –
Жить ему без этих книг!
Не обманывайтесь, снобы.
Наш народ вас превозмог,
Не заметив, правда, снова
Гениальность ваших строк.
Что бы вы решили с Блоком?!
Он ведь тоже был непрост.
Но случился ненароком
На него огромный спрос.
Всем известно, что Волошин –
Русский интеллектуал, –
В непростом и давнем прошлом
Славой не пренебрегал.
Да и Бродский с Мандельштамом,
Не предав идей своих,
Всё же вырвались из рамок
Одиночеств роковых.
Ну а снобы всё кичатся
Неизвестностью своей…
Может, дальше домочадцев
И не нужен гонор сей?
Ржавчина
Не верится, что вырвется Россия
Из цепких лап коррупции…
Она
Сейчас в такой неуязвимой силе,
Что честности уже совсем хана.
Коррупция, –
как ржавчина в металле, –