Литературная Газета 6255 (№ 51 2009)
Шрифт:
Отняло ощущение небывалой свободы. Той невесомости, что возникает при падении в пропасть.
Не то чтобы падение прекратилось. Не то чтобы нам грозил взлёт с неизбежными перегрузками (намекнуть-то премьер намекнул, но ещё не пригрозил).
Просто политическая программа девяностых успешно выполнена. Камни достигли целей. Развесёлая эпоха постмодернизма пожрана литературной бюрократией. Точнее, её энергия была израсходована на то, чтобы привести эту бюрократию к власти.
В литературе ведь - как в жизни: революции совершают не те,
Постмодернисты всегда и везде выступали как борцы с «системой», что бы под ней ни подразумевалось. У нас это была чиновная литературная скука и всё, что хоть отдалённо о ней напоминало (вплоть до русской классики - «тоже официоз»). На Западе - культура как таковая. Ведь культура, с точки зрения постмодернистов, - это тюрьма. Постмодернисты ниспровергали её, пародируя и доводя до абсурда, выволакивая наружу все её сокровенные, потайные «приёмчики».
Понятно, что нынешняя литературная власть - такой же враг постмодернизма, как и прежняя. Но в отличие от прежней она знает: чтобы победить врага, его нужно возглавить. Что и было сделано в девяностые. Теперь в литературных журналах и финалах престижных премий разрешено материться. А что разрешено, то теряет разрушительный протестный потенциал. Борьба за свободу окончилась, начались унылые трудовые будни.
«Нулевые девяностые» посерели и поплохели ещё по одной причине: чиновник талантлив, хитёр и смел, только пока рвётся к власти. Когда цель достигнута, он становится инертен и осторожен. Наступает «жанровая определённость». А в таких условиях нормально себя чувствует только массовая литература. И только близость к ней гарантирует сегодня успех.
Недаром главные герои девяностых, Сорокин и Пелевин, так опопсели.
Недаром из домохозяйкиных сундучков была извлечена на свет Людмила Улицкая.
Можно было бы сказать, что взят курс на слияние литературного мейнстрима с массовой литературой, если бы не одно «но». Становясь инертной и осторожной, власть глупеет и теряет иммунитет к неуспеху. Бедняга-постмодернист, превратившийся в планктон для чиновника, заразил его некоторыми своими болезнями.
Наблюдатель и теоретик постмодернизма Ролан Барт писал: «Как древние греки вслушивались в шелест листвы и шум ветра, пытаясь различить разлитую в них мысль, так и современник вслушивается в гул языка, ибо для современника язык и составляет природу». То есть язык для поколения горожан-книжников - единственная реальность. Язык существовал до Бога, предшествовал добру и злу.
Чиновники, как и положено чиновникам, эту рефлексию упростили: в литературе хорошо то, что языкасто, то есть «красиво». Вот критик Наталья Иванова уличает идейного единомышленника Сергея Гандлевского в уклонизме. Тот написал о вызывающих его уважение писателях: «Они ищут не красот слога (по-моему, для стоящего писателя нет и не может быть такой задачи), а точности высказывания».
– Ата-та-та, ата-та-та, - сердится Наталья Борисовна, - точность не либеральна! Красота! Только красота!..
Дурно понятый эстетизм (для постмодерниста язык - единственно возможный способ выживания в мёртвом пространстве культуры,
В роли охранителей и душителей свободы на сей раз выступают вчерашние либералы: они заполучили своё, им теперь есть что и от кого охранять. Постмодернистов больше нет - они приручены «культурой». Так что в роли революционеров оказались загнанные в подполье консерваторы: реакционеры и моралисты, национал-патриоты.
В долгосрочной перспективе победит не тот, кто заручится поддержкой «большого начальства» (патриоты уповают на правительство, либералы - на олигархов), а тот, кто заручится симпатией читательского «болота».
Грубо говоря, либералы должны не искать добра от добра, а молиться на Бориса Акунина. Именно его выставлять эстетическим и нравственным идеалом на веки вечные (или сколько они себе отмерили), именно на этот идеал настропалять свои «Дебюты» и «Липки».
А патриотам надо осваивать «жанр»: фантастику, любовный роман, детские приключения, детективы. Кстати, только участие в конкуренции на этом поле является залогом чаемого патриотами возрождения великой русской литературы. Путь наверх начинается снизу. Без читателя-то она великой не будет, хоть войну-и-мир напиши.
Вот такие задачи на десять лет.
Как пис-менеджеры писателей обули
Литература
Как пис-менеджеры писателей обули
ДОЖИЛИ!
Состоялось отчётно-выборное собрание Московской городской организации Союза писателей России (МГО СП РФ) - событие выдающееся в смысле попрания устава и корпоративной этики литературного сообщества.
А началось с того, что председателем собрания «проголосовали» Владимира Бояринова, хотя его кандидатуру никто из зала даже не предлагал. Далее он уже не выпускал микрофон из рук и напоминал телеведущую Тину Канделаки, которая славится тем, что не даёт рта раскрыть собеседнику. Впрочем, и времени на «раскрытие рта» у писателей, созванных в ДК АЗЛК, не оказалось. «Три минуты на выступления! У нас время ограничено, нечего зря рассуждать!» «Мало!- раздалось из зала.
– Что успеешь сказать за три минуты о пяти годах работы!» Но Бояринов настоял на трёх минутах, и писатели покорились. И напрасно. Тем более что собрали делегатов к десяти часам и до двенадцати они без дела сидели, ожидая начала. А потом вдруг времени не хватило. Маленькая хитрость продвинутого писательского менеджера (далее в тексте- «пис-менеджер»). А ведь за эти два часа можно было сказать очень много о том, что происходит в некогда славной и влиятельной организации писателей столицы.