Литературная Газета 6255 (№ 51 2009)
Шрифт:
Его литературная звезда ярко загорелась в 50–60-е годы ХХ века. Уже в декабре далёкого 1958-го Кильчичаков вместе с Николаем Доможаковым представлял в Москве интересы литераторов Хакасии– был делегатом учредительного съезда писателей России.
Фронтовик, театрал с академической базой Литературного института, талантливый рассказчик, обладавший неповторимым артистическим стилем с национальным колоритом, Михаил с 17 лет был актёром Хакасского национального театра. Как раз через театр он был близок и понятен народу. Например, сразу после института, работая над пьесами «Всходы»
Нельзя обойти вниманием его участие в работе Хакасской писательской организации в 70–80-е годы. Это время изобиловало ежегодными творческими встречами, премьерами, «неделями литературы и искусств», традиционными «Енисейскими встречами», конференциями и семинарами. Писатели Хакасии обменивались делегациями со своими коллегами из Якутии, Тувы, Горного Алтая, Красноярска, Запорожья. Их частыми гостями были видные писатели братских республик, а также москвичи и ленинградцы: Ольга Бергольц, Майя Борисова, Алим Кешоков, Сильва Капутикян, Юлия Друнина, Сергей Михалков, Егор Исаев. Такой постоянно действующий институт общения стал доброй школой для писателей Хакасии, особенно для начинающих литераторов. Своеобразной доктриной Кильчичакова был призыв сочинять произведения с национальным колоритом, используя при этом вековые традиции народного фольклора; выходить с талантливым переводчиком на русскоязычного читателя, печатаясь в журналах и издательствах Красноярска и Москвы, добиваясь всероссийского признания. По существу этому положению следовали все ведущие писатели Хакасии: и Моисей Баинов, и Михаил Чебодаев, и кильчичаковские «питомцы»– поэт Валерий Майнашев и драматург Валентина Шулбаева.
А Михаил Еремеевич как будто сам вышел из родного хакасского фольклора, знал его тонкости и особенности, как добрый энциклопедист. Он учился у хайджи* играть на чатхане**, освоил горловое пение, был другом всех хайджи в Хакасии. Почти 20 лет подряд «наш Еремеич» по существу руководил всеми областными слётами хайджи.
Богатство народного фольклора Кильчичаков вместе с коллегами-писателями старался донести и до русского читателя. Вот почему он с особым уважением и бережностью относился к творчеству поэта, прозаика и блистательного переводчика Геннадия Сысолятина, добившись у Сергея Михалкова отдельной ставки в аппарате писательской организации, по существу персонально для Сысолятина.
Буквально все произведения Михаила Еремеевича несут влияние фольклора, народной образности и поэтики, в том числе и военные, и для детей.
Вот одно из лучших его стихотворных произведений– «Старая лиственница»:
Пусть в полёт устремляются наши птенцы,
Мы в дорогу проводим подросших орлят.
Пусть с высот нашу землю увидят юнцы,
Пусть от края до края её оглядят.
Ведь нельзя их в гнезде удержать всё равно!
Пусть они улетают, не будем тужить.
Пусть увидят, что нам посмотреть не дано…
А для этого стоило,
Стоило жить!
(Перевод К. Антошина)
Большое значение придавал Кильчичаков поездкам писателей «в народ», этому неповторимому животворному стимулу в творчестве. Участвуя в работе Бюро пропаганды, писатели ездили по Хакасии и югу Красноярского края до 7–10 дней. Михаил Еремеевич стремился, чтобы о его маленькой прекрасной
В 80-е годы, в зените творчества, поэт стремился разнообразить свой жанровый арсенал, обращаясь к поэтическому опыту средневековых поэтов, родственной тюркоязычной Средней Азии. Так появились «мои рубайчики», как по-отцовски называл он эти афоризмы, позволяя себе быть сопричастным к великому наследию Востока.
Баран безрогий схож с овцой.
Без мысли слово– звук пустой.
Коль слово мудрое ты скажешь,
До всех дойдёт и шёпот твой.
…Шёл тревожный 1990-й год. За несколько месяцев до этого, в ноябре, Хакасия торжественно отметила 70-летие своего выдающегося поэта и драматурга. Областное телевидение готовилось отснять документальный телефильм о Кильчичакове, запечатлеть для истории его выступления перед земляками в Аскизе.
Летом Михаил Еремеевич решил осуществить свою давнюю мечту– посетить лечебный ключ Бедуй в верховьях Абакана, отдохнуть и подлечиться, а главное– прикоснуться к дорогим местам, повстречаться со своей юностью, ибо здесь он ещё подростком на верховых лошадях бывал с отцом. Но судьба распорядилась по-своему. Она как бы не допустила, чтобы он увидел катаклизмы перестройки и смутного времени. Здесь, в горах его юности, в верховьях его любимой реки, душа поэта покинула своё земное пристанище…
Юрий ЗАБЕЛИН
*Хайджи – мастер горлового пения **Чатхане – хакасский народный струнный щипковый музыкальный инструмент
Язык – душа народа
Многоязыкая лира России
Язык – душа народа
Несколько лет назад я был гостем на юбилее Давида Кугультинова. Праздник удался на славу. Апрельская степь, ещё не иссушенная жгучими суховеями, расстелила перед нами роскошный дастархан из юного шелковистого ковыля и несметного множества алых тюльпанов. Калмыкия чествовала своего замечательного сына. Преподнёс и я скромный подарок, прочтя свой перевод одного из стихотворений юбиляра. Честно скажу, сильно волновался. И не только в ожидании реакции поэта. Душу переполняло ощущение нереальности происходящего, будто прикоснулся нечаянно к чему-то заповедно-высокому, как это бездонное синее небо, как этот хмельной воздух, насыщенный грозовым электричеством, пронизанный высокими токами поэзии! Как откровение пришло вдруг: только напитав сердце этой живительной силой, только ощутив нерасторжимое единство с этим вселенским простором, можно ликующе воскликнуть:
Да и под силу ль Богу повторить
Натянутую горизонта нить,
Чтоб лёг под ней до самых дальних стран
Степи моей любимой дастархан!
Пускай за ним привольно и светло
Соседствуют и город, и село,
Чтоб никогда не забывал народ,