Литературная Газета 6289 ( № 34 2010)
Шрифт:
«И вместе перенеся от коммунистов общую кнуто-расстрельную коллективизацию, – спрашивает Солженицын, – неужели мы этими кровными страданиями не соединены?» Но мы-то уже знаем, что именно «голодомор» служит на Украине одним из важнейших пунктов антироссийской пропаганды…
«Сегодня отделять Украину – значит резать через миллионы семей и людей», – предостерегает Солженицын, хотя отделять и другие им намеченные республики тоже означает резать через миллионы людей и семей, – впрочем, о тех миллионах позаботятся всемогущие и великодушные эксперты. Да и Солженицын о них помнит: «Каждое новосозданное государство должно дать чёткие гарантии прав меньшинств». Забыв лишь
Чувствуя это, Солженицын начинает взывать к неким высшим мотивам: пришёл крайний час искать более высокие формы государственности, основанные не только на эгоизме, но и на сочувствии, не гнаться лишь за ИНТЕРЕСАМИ, упуская не то что Божью справедливость, но самую умеренную нравственность. Но какая сила заставит людей отказаться от их интересов – прежде всего психологических, которые и объединяют людей в нации? «Уже кажется: только вмешательство Неба может нас спасти».
«Но не посылается Чудо тем, кто не силится ему навстречу». Искать спасительного Чуда не для торжества над конкурентами, а для мира с ними – это уже само по себе было бы чудом.
Какие чудесные силы должны и ввести в России частную собственность, и не допустить «напор собственности и корысти – до социального зла, разрушающего здоровье общества», то есть какие силы должны помешать сильным эксплуатировать слабых, – на этом неприятном вопросе Солженицын не останавливается, тем более что единственными в тот момент хоть сколько-нибудь организованными силами были ненавистные ему КПСС и КГБ. Которые, не помню, сделали ли на рубеже 90-х хоть один необратимо решительный шаг – похоже, мы этими страшными «органами» больше запугивали себя сами.
Откуда возьмётся то верховное САМООГРАНИЧЕНИЕ людей, в чьей природе стремиться к расширению своих возможностей? Противник каких бы то ни было партий – отделения частей от целого, Солженицын уповает на некие спасительные «низы» – «и здесь, как и во многом, наш путь выздоровления – с н и з о в». Но если под низами понимать малые коллективы и небольшие территориальные образования, то групповой эгоизм им присущ ничуть не менее, чем целым государствам. Если не более, поскольку их ИНТЕРЕСЫ нагляднее для каждого.
А нужно ещё спасать и семью, и школу, и библиотеки, то есть общественная нравственность должна прийти на помощь именно тем институтам, которые сами её и порождают. «А вот спорт, да в расчёте на всемирную славу, никак не должен финансироваться государством, но – сколько сами соберут». Хотя именно национальный спорт мирового уровня, как и всякое явление, увеличивающее восхищение человеком, очень мощно служит сплочению нации.
Солженицын как будто и сознаёт неконструктивность своих политических рецептов: «Если в самих людях нет справедливости и честности – то это проявится при любом строе». Разумеется, если бы люди были ангелами, им были бы не нужны законы. А вот как обустроить далеко не ангелов? И тут у Солженицына отыскиваются лишь стандартные заклинания: о ч и щ е н и е, слово СОБСТВЕННОГО раскаяния…
То есть нужны движения души, присущие людям совестливым, тогда как проблема заключается в обуздании бессовестных. Для противостояния которым и люди среднего нравственного уровня начинают считать совесть непосильной и неуместной обузой. В итоге нравственность должна породить самоё себя. Обычные же политические инструменты – партии, профсоюзы – всё это эгоистические корпорации. Остаётся только укорять единственную организацию, чья миссия – печься не о земном: «Оживление смелости мало коснулось православной иерархии. (И во дни всеобщей нищеты надо же отказаться от признаков богатства, которыми соблазняет
Мало кому удаётся соединять небесное с земным, смешивать два эти ремесла – пророка, взывающего к совести и небу, и политика, дающего исполнимые советы. Но героическая судьба и масштаб личности Солженицына всё-таки затмили его политическую неудачу – он занял прочное место в воодушевляющей истории: в неё попадают за размах, а не за унылое искусство возможного.
Александр МЕЛИХОВ, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Код для вставки в блог или livejournal.com:
Гром и молния 18
После триумфального явления народу солженицынского шедевра «Один день Ивана Денисовича» его автор почти сразу же скрылся за политическими тучами.
2010-09-15 / Александр МЕЛИХОВ 19
14
http://www.lgz.ru/ecms/
18
http://www.lgz.ru/article/13845/
19
http://www.lgz.ru/author/622/
открыть 18
КОД ССЫЛКИ:
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,5 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии: 16.09.2010 11:41:58 - Николай Алексеевич Барболин пишет:
Вот и стали мы на 20 лет умней, а как дальше жить все равно не знаем....
18
http://www.lgz.ru/article/13845/
Словесность в переходную эпоху
Литература
Словесность в переходную эпоху
ПРИГЛАШЕНИЕ К ДИСКУССИИ
Сергей ФИЛАТОВ, президент Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ, председатель Союза писателей Москвы
Этой статьёй мы открываем дискуссию о роли русской литературы в жизни современного общества, о её значении и проблемах, с которыми сталкиваются писатели, о том, как вернуть читательский интерес к печатному слову.