Литературная Газета 6291 ( № 36 2010)
Шрифт:
Ты знаешь, как подсластить.
ВЕСЕННИЙ КВЕСТ**
Поддаться? – Податься подальше от крыши,
туда, где всё дышит, и бродит, и прыщет…
По дереву – соки, по улицам – люди,
по телу – мурашки вчерашних прелюдий,
и в небо вглядеться – как вляпаться в лаву,
дизайнер весны постарался на славу:
не лица, а лики, не стены,
цвета гармоничны, чисты и нерезки.
Шаг влево, шаг вправо – и ты в Зазеркалье,
а там чудеса тебя вмиг отыскали –
им жаждется свежей доверчивой крови
(чем старше, тем сказки жадней и суровей).
Эдем безысходный что к исту, что к весту,
и в нём к непростому готовится квесту
в мультяшном плаще с перепачканным краем
лирическая героиня… в раздрае.
Я хаосу «чао» задорно кричала,
теперь начинаю с отчая… сначала.
Ни вербным мехам не согреть мои щёки,
ни вышивке света на ветреном шёлке,
а тот, кто согреет, глядит всё острее –
неужто мой серый волчок озвереет?
Терзаюсь, обеты даю, обнимая:
что вывих любви себе вправлю до мая,
грядущее выйдет из морга у моря,
мы выйдем из ряда – во славу аморе! –
и монстров привычки досрочно замочим
на уровне дня и на уровне ночи…
В локации лета нас впишут сквозными
трёхспальной вселенной чудными связными,
как будто бы только вчера «тили-тесто» –
простыми героями брачного квеста.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Родина без морщин
Литература
Родина без морщин
ЛИТПРОЗЕКТОР
Илья КИРИЛЛОВ
Дмитрий Глуховский. Рассказы о Родине . – М.: АСТ, Астрель, 2010. – 384 с.
Чёрный переплёт, красная на чёрном фоне пятиконечная звезда, строгий
Сборник сопровождает короткая, но примечательная аннотация.
«Рассказы о Родине» – самая долгожданная и самая неожиданная книга Дмитрия Глуховского, – утверждают издатель. – Может быть, первая за долгое время попытка честно рассказать о нашей Родине глазами нового поколения. Провокация. Скандал. Новая литература».
Допускаю, что для поклонников автора книга была долгожданной (но вряд ли неожиданной). Вторая часть аннотации – ложь и выдумка. Если это провокация, то плохая, неостроумная. «Попытка честно рассказать о нашей Родине»... Современные книгопродавцы сделали враньё и бесстыдство частью своей профессии, перекричать их невозможно. Поэтому скажем спокойно и трезво: нет в этих «Рассказах...» честности, тем более нет в них Родины.
Рассказы обнаруживают несомненный сатирический дар. И столь же несомненно свидетельствуют они о его ограниченности. Сатира касается прежде всего социальной, я бы сказал, социально-экономической жизни. И дело не в узкой «специализации», а в безразличии к жизни во всей её полноте.
Вот рассказывается о гигантских воздушных шарах, которые непременно должны наполняться западным ветром. «Под воздействием западного ветра на внутренних стенках шаров постоянно образуется денежный конденсат. Естественным образом он стекает вниз – к воронке, которая ведёт к сверхгибкой гофрированной трубе» («Перед штилем»).
Некий профессор Штейн отправляется в геологическую экспедицию в Сибирь, в то предположительно место, где, по его расчётам, произойдёт в будущем разлом земной коры. Анализ глубинных пород не подтверждает теорию, вместе с ним разбиваются и надежды прославиться. Но вдруг из скважины вылезает зловонное чудище. Сомнений нет: профессор открыл Преисподнюю. Он поспешает в Академию наук. По дороге его перехватывают респектабельные незнакомцы и с затаённой угрозой объясняют, что доклад Штейна нарушит «контракт… на прямую поставку газа ООО «Газпром» из Преисподней» (From Hell).
Или ещё: строится высотное здание в «Москве-Сити». Сооружение производится рабочими-таджиками. Скептики возражают: для ответственного объекта могли бы нанять квалифицированных немецких строителей. Но девелоперская компания, оказывается, работает совместно с медиками-коммерсантами. Таджики постоянно получают травмы, увечья и доставляются в особую клинику. Финал: сверхприбыльная торговля донорскими органами. «Сердце – цены доходят до трёхсот пятидесяти тысяч долларов» («Чё почём»).
Только жизнь денег в этой книге подлинная, воспитанная глубоким интересом, неугасимой любовью.
Зато Родина, в чьём облике ни представала бы она перед Глуховским – деревенских пенсионерок-бессребрениц («До и после»), или успешного предпринимателя (Utopia), или усердного рабочего в леспромхозе, – не в состоянии найти у автора сочувствие, не говоря о любви. Предприниматель «золотозубо скалится». Пожилые женщины, судачащие у калитки, приводят автора к выводу, что «мазохистическая природа русской женщины располагает говорить её не о том, что у неё хорошо, а о том, что у неё не складывается». Рабочий-передовик пилит деревья, испытывая к ним якобы садистические чувства.