Литературная Газета 6316 ( № 12 2011)
Шрифт:
Он был простым хорошим русским парнем рабоче-крестьянского смоленского корня. В отряд космонавтов попал благодаря собственному упорству и труду. Не вундеркинд и не выскочка. Молодой, но уже квалифицированный военный лётчик, сформировавшийся как личность, со своими убеждениями и опытом достаточно трудной, небогатой жизни, с ремесленным училищем за плечами, школой рабочей молодёжи, заводского коллектива.
Среди космонавтов бытует такая прибаутка, что полёт в космос никому ума ещё не прибавил. Любит наш брат пошутить. Но если серьёзно, я, к примеру, считаю, что полёт в космос действует на человека как усилитель: усиливает всё хорошее в характере его и натуре.
И
Ангелом не был. Он мог с друзьями на вечеринке немного выпить, любил пошутить. У первых наших космонавтов был такой розыгрыш: когда кто-то из них получал машину, её обязательно «выкрадывали» свои же друзья. Участвовал и Юра. Начинались поиски, конечно же, без милиции, без расстройств, а в конце концов «потерпевшим» приходилось выкупать свою «пропажу» за бутылку шампанского, и всем было весело.
Он был лётчиком, и это естественно, что он рвался в небо, хотел летать и в космос, и на самолётах. Но «наверху», насколько я знаю, ему сразу сказали, что в космос он больше не полетит. Он требовал, чтобы его ещё раз взяли в космический полёт. Его берегли как могли.
Вспоминаю сейчас: как-то мне довелось быть на телемосте с Финляндией. И вот с самого севера этой страны, из Лапландии, финн спрашивает с укором: «Почему вы дали погибнуть вашему хорошему русскому парню, первому космонавту Юрию Гагарину?» Я ответил: «В космос его не направляли. Можно было и запретить летать. Он и так после космического полёта всегда летал с инструктором, причём с лучшим. Я вот, например, после космоса летал один… Но что дальше? Посадить под стеклянный колпак?» Лётчику нельзя запретить летать…
Как же случилась беда? В авиации такое бывает. Кажется, всё предусмотрено, отработано тысячу раз на непредвиденную аварийную ситуацию, а на тысяча первый раз происходит…
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 8 чел. 12345
Комментарии: 07.04.2011 14:47:41 - Алексей Фёдорович Буряк пишет:
Хорошо написано!! Я так бы не смог написать... Про Гагарина написать можно только тому кто его знал хорошо.. А все остальные только по улыбке... [email protected]
07.04.2011 11:53:12 - Stanislav Alexandrovich Krechet пишет:
Спасибо, Георгию Гречко за его подвиги и , конечно, за статью. Вас, космонавта и ученого, интересного, искреннего, думающего человека уважают и любят. У кого бы узнать, консультировался ли "младший режиссер" у космонавтов перед сочинением "бумажного солдатика"? А "Культура" хваленая подгадила праздник..
В объятиях Кубы
Эпоха
В объятиях Кубы
Как на очень приятное везение смотрю я на полученную в годы работы на Кубе корреспондентом ТАСС возможность не только познакомиться, но и близко пообщаться со многими замечательными и интересными людьми из моей страны, посещавшими по различным поводам революционный остров. Но ни одно свидание с гостями из Москвы по своей эмоциональной насыщенности несравнимо с приёмом, оказанным на Кубе Юрию Гагарину. Он прилетел
Я был свидетелем объятий Кубы с Юрием Гагариным и не могу себе представить, что где-либо ещё, не говорю о России, он был бы окружён не просто восхищением и восторгом, но и таким человеческим теплом, такой чуткостью и любовью, как на кубинской земле.
Встречать его в гаванский аэропорт прибыло всё высшее кубинское руководство, в том числе Фидель и Рауль Кастро, Эрнесто Че Гевара, Освальдо Дортикос. Когда Ил-18 подруливал к зданию аэровокзала, они подошли почти вплотную к месту его остановки. Заглохли двигатели. К самолёту подкатили трапы. И в этот момент с только что ещё ясных небес обрушился такой поток, что в мгновение все были насквозь мокрыми, хоть выжимай. Это мы с корреспондентом «Известий» Лёней Камыниным, моим институтским сокурсником и добрым приятелем, в полной мере ощутили на себе. Мне всё же удалось сделать пару снимков встречающих, на которых чётко видно, как струи тропического водопада хлещут по Фиделю и его соратникам (на снимке). Они стояли лицом к самолёту, не предпринимая ни малейшей попытки защититься от разбушевавшейся природы. Никто не отошёл назад под навес здания аэровокзала. Не поднялся ни один зонтик. Проливной ливень даже развеселил их. Ждали, когда же появится Гагарин.
Время несуразно долго тянулось. Но двери самолёта не раскрывались. Лишь у иллюминаторов появлялись какие-то лица – как будто подглядывали. Меня охватило чувство не столько беспокойства, сколько неловкости и стыда. Как же так? Здесь под ливнем Фидель, всё государственное руководство Кубы, а там, в самолёте, о чём думают? Боятся промокнуть? Обычно уравновешенный Лёня Камынин не удержался и смачно выматерился. Я его с яростью поддержал.
Так продолжалось минут 10. Наконец, когда дождь начал утихать, передняя дверь самолёта раздвинулась. Появился Гагарин с явно раздражённым выражением лица. Казалось, что он вырвался из чьих-то рук. Но тут же засветилась его улыбка. Он сбежал по трапу, попав сразу же в могучие объятия Фиделя.
Затем появился генерал Каманин, приставленный к первому космонавту в качестве своего рода наставника, другие прилетевшие с Гагариным лица.
Это не тассовская информация о визите Юрия Гагарина. Это то, что в журналистские отчёты – да не только журналистские – никогда не попадало. Это свидетельство глупости, невоспитанности, бескультурья, бытовавших среди советского чиновничества как в гражданской, так и в военной форме. Сам Гагарин отнюдь не повинен в этом нелепом и постыдном случае.
Мне посчастливилось общаться с Гагариным дней десять – сначала на Кубе, затем в Бразилии. Я ни в коей мере не претендую на то, чтобы сегодня добавить что-либо новое к многотомию рассказов и воспоминаний людей, действительно близко знавших его, его друзей и товарищей, с которыми он учился, работал, летал, жил бок о бок. Не говорю уже о тысячах и тысячах газетных полос с гагаринскими материалами журналистов, очеркистов, разного рода специалистов.
Моё знакомство с Гагариным было недолгим. Он – былинный герой. Я – корреспондент, получивший в силу профессиональных обязанностей и обстоятельств возможность писать как очевидец о ликовании землян при встречах с первым жильцом заоблачной невесомости. Но всё же мне довелось просто, по-обыденному поговорить с ним, даже поболтать о том о сём. Но и при этом он оставался для меня человеком-легендой.