Литературная Газета 6399 ( № 1 2013)

Советский славянин

100 лет назад родился поэт Ярослав Смеляков

Отец Ярослава был весовщиком на железнодорожной станции, мать - домохозяйкой. Первая мировая война перечеркнула прежнюю жизнь семьи и Отечества. Из прифронтового волынского Луцка семья уехала в Воронеж, на родину матери, где Смеляков пошёл в начальную школу. Потом, по кончине супруга, Ольга Васильевна отправила одиннадцатилетнего Ярослава в семилетку в Москву, к его брату с сестрой, учившимся в университете.

Смеляков

читал и чтил сызмальства Лермонтова, затем Есенина. Стихи начал писать лет с 10. Приветивших его Эдуарда Багрицкого и Михаила Светлова счёл своими учителями. Немудрено: это были кумиры тогдашней молодёжи, мастера поэтического цеха новой Страны Советов.

Истопник, дворник, помощник снабженца. Чаще всего - безработный на бирже труда. Но всё же получил путёвку в полиграфическую фабрично-заводскую школу имени Ильича. Так что свою первую книгу "Работа и любовь" (1932) Смеляков набирал и верстал собственноручно. И вообще на удивление: книги у него начали выходить одна за другой. Слышен сильный, талантливый звук в первом же опубликованном М. Светловым смеляковском стихотворении (журнал "Октябрь", 1931):

И домна,

накормленная рудой,

по плану

удваивает удой[?]

Ему повезло больше, чем его друзьям-поэтам Павлу Васильеву и Борису Корнилову. Васильев был расстрелян в 1937-м, Корнилов умер в лагере под Нарымом в 1938 году. Где похоронены они - не знает никто. Срок получали втроём, "три мальчика, три козыря бубновых, три витязя российского стиха", но лишь один из этой троицы, Ярослав Смеляков, хоть и трижды отсидевший, продержался до 1972 года.

Корнилов, канувший в 31 год, подарил Смелякову свою книгу с надписью: "Ярослав! Какие мы всё-таки славяне!" На что тот через четыре десятилетия ответил характерно: "Советские славяне".

Продолжение темы здесь

Разменные дети

ЗЛОБА ДНЯ

С 1 января вступил в силу Федеральный закон "О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации". Его называют нашим ответом на американский "акт Магнитского" и именуют "законом Димы Яковлева". Вокруг стараниями оппозиции закипели страсти, причём страсти политические. Этому закону, вернее одной его части, связанной с усыновлением российских детей гражданами Америки, не согласные с ним посвятили марш 13 января. И никому нет дела до того, что в законе имеются 7 статей и статья, посвящённая вопросам усыновления, отнюдь не первая, но именно её используют для политических спекуляций.

В ход идут самые нечистоплотные приёмы: например, организованные от имени сирот письма и обращения. Когда выясняется правда, в ответ звучит истеричное - ну и что? Да какая разница, писал ребёнок сам или ему "помогли"!.. Упрекая власть и депутатов во всех мыслимых грехах, оппозиция считает, что ей всё позволено.

В принятом законе есть статьи, которые весьма серьёзно затрагивают интересы оппозиции: например, запрет на деятельность политических НКО, финансируемых из США. Но о них помалкивают, понимая, что тут много сторонников не наберёшь. А вот "слеза ребёнка" - это перспективно, можно много чего получить.

Вот и используют "сиротскую" статью как таран, как удобный, выгодный повод для выступления, позволяющий пустить в ход любые оскорбления оппонентов, любые обвинения. Топчутся на проблемах чрезвычайно тяжёлых, запущенных, не имеющих какого-то быстрого и очевидного решения.

Почему же закон, подразумевавший

защиту российских интересов и российских граждан, стал полем информационной и политической борьбы?

Окончание здесь

Всё, что осталось после марша оппозиции 13 января в Москве.

«ЛГ»-РЕЙТИНГ

История русской литературы XX века в 2-х частях. Часть 1 / Под общей редакцией профессора В.В. Агеносова.
– Издательство "Юрайт", 2013.
– 688 с.
– Серия: Бакалавр. Базовый курс.
– 1000 экз.

Издание подготовлено ведущими специалистами и молодыми талантливыми исследователями из ведущих вузов России. Это первый в постперестроечный период стабильный учебник для студентов-бакалавров филологических факультетов, полностью соответствующий Федеральному государственному образовательному стандарту высшего профессионального образования. Авторы учли достижения современного литературоведения, новые концепции и новые факты литературной жизни. В учебнике содержится подробная и объективная характеристика литературы Серебряного века. Впервые литература русского зарубежья вписана в контекст развития русской литературы. Подробно охарактеризован современный литературный процесс во всей его сложности и противоречивости: классический реализм, постмодернизм, новый реализм. После каждой главы приведены рекомендуемая литература и темы курсовых и дипломных работ.

Валерий Возженников. Чуден от бога и мрак /Предисловие Евгения Евтушенко.
– Пермь: ООО "Типография "ЗЁБРА", 2012.
– 223 с.
– 100 экз.

Посмертная книга стихов замечательного русского лирика, жившего и творившего в селе Постаноги Пермского края. Евгений Евтушенко включил стихи Возженникова в составляемую им антологию "Десять веков русской поэзии". "Это стихи вообще не о какой-то единственной "правильной" надчеловеческой религии, которую необходимо навязывать всем нациям, а о человеческой совести, которая и есть самое главное во человецех. Его не зря уважали воспитанные им односельчане и любили его и как учителя, и как поэта", - пишет Евтушенко. Возженников всю жизнь преподавал историю в школе. Его именем даже останавливали в селе драки. "Живём не в раю, а под мраком. Но чуден от Бога и мрак", - прозревал сельский учитель. "ЛГ" публиковала его стихи в рубрике "Дикороссы", которую ведёт поэт Юрий Беликов, составитель этой книги.

Странники войны. Воспоминания детей писателей. 1941-1944 / Редактор-составитель Н. Громова.
– М.: Астрель, 2012.
– 445 с.
– 3000 экз.

Свод воспоминаний подростков 40-х - детей писателей, с первых дней войны оказавшихся в эвакуации в интернате Литфонда в Чистополе. Они будут голодать, мёрзнуть, переживать гибель старших братьев и родителей, убегать на фронт и мечтать о возвращении в Москву, переживать первую влюблённость, начало дружбы, которая сохранится на всю жизнь. Авторы вспоминают детское восприятие жизни на краю общей беды, рассказывают о том, как ловили дезертиров или как на Новый 1942-й год устроили праздник с настоящей ёлкой.