Литературная Газета 6418 ( № 23 2013)
Шрифт:
– Считается, что наша системная коррупция препятствует присутствию на нашем рынке иностранных предпринимателей. А есть и другое мнение, что кого-то из них, напротив, устраивает такой климат, где можно договориться, «порешать вопрос с понимающим человеком» и открыть своё дело без лишних сложностей, без экологической экспертизы, например.
– Да, с одной стороны, с серьёзными, долгосрочными проектами к нам не идут. Потому что боятся: сейчас мы будем три года запускать проект, а как начнём благополучно работать, то у нас его отнимут. И, в общем-то, есть основания бояться. С другой стороны, быстренько какую-то операцию провернуть, деньги прокрутить – а почему бы нет?
Обидно другое. И в том, и в другом случае к нам относятся без уважения.
– Коррупцию, как известно, порождают, с одной стороны, законы, несовместимые с нормальной жизнью, а с другой – всевластие чиновников. Пример – «нулевое промилле», которое многие считают абсурдным даже с биологической точки зрения. Например, человек полчаса назад принял лекарство на спиртовой основе, он абсолютно трезв и адекватен, но спиртометр показал «ненулевое» содержание алкоголя, а это значит, что он – злостный нарушитель ПДД. Соответственно этот человек вынужден будет «решать вопрос». Он будет платить взятку, будет провоцировать на взятку сотрудника ГИБДД.
– Мне как юристу многие законы не нравятся. Но мне больше не нравится, что и эти законы, которые мне не нравятся, которые, на мой взгляд, неправильные, но они приняты и их нужно соблюдать – не соблюдаются. И многие вещи делаются у нас не по закону, а по понятиям. Что касается промилле, предположим, сейчас введут допустимые три промилле, а у человека обнаружили четыре. И он всё равно будет «решать вопрос». Введение допустимого ненулевого промилле проблему гаишных взяточников не решит. И, я думаю, было бы лучше, если бы прекратили практику, когда дежурный гаишник по окончании смены должен отдать условленную сумму командиру взвода, а у командира взвода есть определённая сумма, которую он должен отдать вышестоящему. Бороться нужно не с законом, а вот с этими неофициальными отношениями, с этими «понятиями».
– Мы говорили про государственные меры по обузданию коррупции. А как вы относитесь к общественным инициативам, к тому, что факты «значительного увеличения активов публичного должностного лица», как это называется в Конвенции ООН, предаются гласности?
– Я за то, что нужно бороться всеми возможными способами, в том числе и общественными. Бороться нужно в силу своих возможностей, в том числе и адвокатских. Хотя довольно часто приходит потенциальный клиент с каким-то конкретным делом, мы готовы за него взяться. Но один из первых вопросов: «А сколько нужно занести?» Я говорю: «Ребята, вы пришли не по адресу. Если вы сейчас пойдёте к тому, кто пообещает «занести» и замять дело, то смотрите: вас оберут и ничего не сделают». И бывали случаи, когда через некоторое время этот человек приходит вновь и говорит: «Да, вы правы, меня обобрали, давайте с вами будем заключать договор, но имейте в виду: у меня уже и денег-то особых не осталось».
– Что нужно делать, чтобы организм вылечить? Провести ли радикальную чистку управленческих кадров, начиная с самого верха и заканчивая ЖЭКами и районными отделами полиции, или переписать законы, или принять пресловутую 20-ю статью Конвенции ООН, предписывающую карать за незаконное обогащение? Или давать премии блогерам, которые сообщают о депутатских домиках в Майами?
– Давайте начнём с 20-й статьи. Если обогащение незаконное, то за это надо привлекать к ответственности. И не важно, подписана статья или нет. Переписать наши законы? Ладно, напишем
Да, надо очистить органы власти от коррупционеров. Но кто будет очищать? Я замечал: почти всегда, когда мы, следователи и адвокаты, сталкивались с сотрудниками Департамента собственной безопасности МВД, в чьём ведении борьба с коррупцией в полицейских рядах, мы видели – эти милицейские чиновники ездят на самых дорогих иномарках.
С 1996 года я работаю адвокатом. С каждым годом адвокатам по уголовным делам становится работать всё хуже и противнее. Если раньше можно было что-то сделать, то сейчас весь ход процесса запрограммирован, результат известен заранее. На мой взгляд, в наших судебных процессах состязательности, сопоставления доводов сторон при рассмотрении дела не происходит.
Тем, кто будет лечить наш «организм», надо быть готовым: будет очень тяжело.
Беседовал Владислав ПОЛЯНСКИЙ
Преображение старости
"Сегодня сходила в баню, - пишет одна юная особа в своём блоге. – Какое наслаждение! И для здоровья полезно, и для моих заказчиков, сплошь VIP"ов, теперь я не просто девушка, а – картинка. И только одно испортило настроение: копошились вокруг какие-то сорокалетние старухи – зрелище отвратительное. И ещё мазали друг друга кремами, натирались средствами от целлюлита, как будто это им, старухам-уродинам, может чем-то помочь".
...Ей, двадцатипятилетней, сорокалетние уже кажутся никчёмными старухами. В молодую головку не приходят простые мысли. А между тем (обращаюсь я к этой блогерше) вас, сударыня, от "старух-уродин» отделяет лет пятнадцать всего, и новая поросль, уже наступающая вам на пятки, будет так же видеть совсем скоро уже вас: ей (то есть вам, уважаемая блогерша) уже ничто не поможет, скажут они брезгливо, а туда же, массажи, кремы, фу, какая гадость[?]
Да, в Европе ХХ и ХХI века привилегиями пользуется юность. Однако так было не везде и не всегда. На Дальнем Востоке старость порой и сегодня ещё почитается в большей степени, чем на Западе, а в неиндустриальных обществах пожилые женщины вообще обладали совсем иным, высшим статусом.
Социологи пишут: «Общества различаются по тому, насколько уважительно они относятся к старости. Во многих аграрных обществах, включая императорский Китай, пожилые люди пользовались особым почётом и уважением. У жителей Северной Бирмы долгая жизнь почиталась за привилегию, дарованную тем, кто вёл праведную жизнь в предыдущей инкарнации. Люди выказывали уважение к пожилым тем, что старались не наступать на их тень. Молодые женщины искусственно «старили» свою внешность, поскольку почёт и привилегии были связаны с возрастом».
А когда, собственно, начинается старость?
Из дневника священника, прадеда моей подруги: «Невеста была уже немолода, ей шёл двадцать пятый год…» Современные же учёные полагают, что начало старения присутствует уже в оплодотворённой клетке.
Но в нынешнем обыденном сознании правит бал ювенильность: юность наделяется всеми мыслимыми достоинствами только за то, что – юность. А людям в возрасте уже среднем, в особенности женщинам, общественное мнение склонно приписывать набор негативных черт: они и некрасивы, и склочны, и неумны, и безнадёжно отстали от жизни.