Литературная Газета 6418 ( № 23 2013)
Шрифт:
или электронный: [email protected] не позднее 20августа.
Спрут по имени Взятка
Россию сотрясают коррупционные скандалы. В конце 2012 года расследование хозяйственной деятельности Минобороны привело к отставке военного министра, а несколько сотрудниц высшего аппарата МО, получившие прозвище "амазонки Сердюкова", стали обвиняемыми по уголовным делам. По подсчётам следователей, аферисты из «Оборонсервиса» облегчили державную казну более чем на 13
Зимняя Олимпиада в районе Сочи, до начала которой остаётся чуть меньше года, прославилась запредельно дорогими объектами. Чего стоит одна «золотая» трасса Адлер - Красная Поляна. А стоит она 7,5 млрд. долларов США (для сравнения: полёт на Марс аппарата NASA обошёлся в три раза дешевле). Счётная палата РФ выявила в госкорпорации «Олимпстрой» перерасход средств на 15,5 млрд. рублей. В апреле в отношении бывшего главы совета директоров компании «Курорты Северного Кавказа» Ахмеда Билалова было возбуждено уголовное дело о злоупотреблении полномочиями.
А буквально на днях помещён под домашний арест председатель правления Росбанка Владимир Голубков, обвиняемый в коммерческом подкупе.
Коррупция пронизывает все этажи и уровни российской власти, все сферы экономики. О корнях коррупции и о возможных путях преодоления этого социального недуга мы беседуем с известным адвокатом, вице-президентом Межрегионального фонда социальной безопасности «Правопорядок-Щит» Леонидом Прошкиным.
«ЛГ»-ДОСЬЕ: Прошкин Леонид Георгиевич выпускник юридического факультета Томского госуниверситета (1974). С 1972 года – на следственной работе в Кемеровской области. С 1982 года – работник Прокуратуры СССР, затем Прокуратуры Российской Федерации. В 1994–1996 гг. – заместитель начальника Управления по расследованию особо важных дел. Государственный советник юстиции 3-го класса.
– Ещё наши великие классики – Радищев, Некрасов, Гоголь, Салтыков-Щедрин, обличали мздоимцев, но чиновники по-прежнему воруют, вымогают, «откатывают», «пилят» госбюджет, копят бабло... Отправляя его в зарубежные банки (не потому ли у нас поднялась такая истерика, когда на Кипре случился финансовый кризис?). Конечно, не все чиновники такие, не поголовно, но ведь, как выясняют следователи, очень многие. С чем связано распространение коррупции? Виноват менталитет? Или, может быть, несовершенство законодательной базы, которую у нас веками не могут отрегулировать? Как обрубить щупальца коррупции?
– Если сравнить страну с живым человеком, то становится ясно, что болен весь организм, все его системы. Вот в традиционном понимании коррупционер – это чиновник-взяточник. А если чиновник взяток совершенно не берёт, но помогает своим родственникам заниматься бизнесом, причём используя своё служебное положение, – он коррупционер или нет?
– Конечно, это тоже одна из разновидностей коррупции, причём весьма распространённая. Наша страна ратифицировала конвенцию ООН о борьбе с коррупцией, только вот наши лукавые законодатели посчитали излишней статью 20 о незаконном обогащении: «При условии соблюдения своей конституции и основополагающих принципов своей правовой системы каждое государство-участник рассматривает возможность принятия таких законодательных и других мер, какие могут потребоваться, с тем чтобы признать в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно, незаконное обогащение, т.е. значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которые оно не может разумным образом обосновать». Эту статью у нас не приняли, потому что она напрямую
– А как же многочисленные отчёты, декларации о доходах? Если, упаси бог, у меня, некоего крупного чиновника, заработок миллион рублей в год, а я приобрёл не за границей, а у нас, в России, чего-то на пять миллионов, у меня спросят, откуда я взял ещё четыре миллиона. Вот это и есть борьба. То есть, по существу, мы, не приняв эту статью, идём к тому, что явочным порядком делаем всё то, что там предусмотрено.
– А что вы можете сказать по поводу предполагаемого запрета на владение зарубежной собственностью для госслужащих и для их ближайших родственников?
– Эта мера не излишняя, просто я боюсь, что она будет исполняться так, как всё остальное, то есть плохо. Я думаю, что не очень сложно заиметь собственность за рубежом на кого-то другого. На двоюродного племянника троюродного дяди. Или на человека, с которым учились в одном классе, в одной группе, вместе работали когда-то. Это уже вопрос техники.
Я отработал 27 лет на следствии. За эти годы мне взятку предлагали два раза. Один раз предлагали двадцать четвёртую «Волгу», а в другой раз – две упаковки крышек для закатывания консервных банок.
Я работал в Кемерове в прокуратуре Кировского района, и там на одного студента написали заявление, будто он изнасиловал девчонку. Я разобрался, что у него просто вымогала деньги мама вот этой девчонки, узнав, кто у него папа. Этот студент был задержан, потом его освободили, уголовного дела в итоге не было, а потом ко мне приехал его папа, человек, по тем временам очень много зарабатывающий, – из Норильска, с горно-обогатительного комбината. И вот он просто зашёл ко мне поблагодарить и предложил ту самую «Волгу». Я на него наорал, в итоге мы с ним выпили бутылку водки, которая стояла у меня в сейфе, и разошлись.
А второй случай произошёл в райцентре, всё в той же Кемеровской области. Там погиб студент. Я тогда был прокурором-криминалистом, в этот район выезжал с каким-то другим делом, и меня попросили разобраться. А дело было так: на самосвал «ЗИЛ-555» грузили картошку. Борт у этого грузовика открывался вверх, тяжёлый, металлический; он был подпёрт деревяшкой. Студент забрасывал туда мешок и выбил эту стойку, она упала, и его разрубило пополам. Я разобрался и выяснил, что студент был пьяный: они всю ночь пропьянствовали, а утром пошли на погрузку. Хотя инструктаж по технике безопасности прошли.После моего вмешательства было отказано в возбуждении уголовного дела. И вот тогда мне управляющий отделением совхоза в качестве взятки предложил эти самые крышки. Я на него наорал, но эти две упаковки по сто штук у него купил за «родную» цену. Потому что это был страшный дефицит.
Это всё, что мне предлагали за мою работу. Ну а сейчас мне очень стыдно за следствие, которому я отдал большую часть своей сознательной жизни, за ту ситуацию, в которой оно оказалось.
– Кстати, как вы относитесь к тому, что эти ведомства сейчас развели – Следственный комитет существует отдельно от Генпрокуратуры?
– Я считаю, что это плохо. Раньше, когда я уже стал работать адвокатом, защитнику намного тяжелее было общаться с полицейским следствием, чем с прокурорским. Больше порядка было в прокурорском следствии. Сейчас прокуратуру лишили очень многих полномочий в смысле надзора за следствием, да ещё в ситуации, когда весь государственный организм больной. Конечно, за следствием нужно надзирать. Видя нарушения прав участников процесса – обвиняемого или потерпевшего, я, адвокат, сделать практически ничего не могу. Мешают. Причём высокопоставленные чиновники.