Литературная Газета 6429 ( № 36 2013)
Шрифт:
Масштаб дарования Шеллера не позволил ему встать в один ряд с великими. Да, порой он повторяет сам себя. Да, порой герои его произносят напыщенные монологи протяжённостью в три страницы. И тем не менее романы Шеллера нескучно читать, они насыщены событиями, добро в них побеждает зло, подлецы и негодяи либо караются, либо встают на путь исправления. И таки исправляются!
Шутка сказать: ещё при жизни писателя романы Шеллера спрашивались в библиотеках чаще, чем романы Тургенева и Толстого. Книги его переиздавались и переводились на многие языки. А общий тираж романа «Чужие грехи» достиг 22 000 экземпляров – по тем временам тираж крупный, учитывая к тому же отсутствие
В одном из писем, полученных писателем по случаю 35-летия его литературной деятельности, почитательница Шеллера написала: «[?]Вы пробуждали в нас душу, будили ум, заставляли вникать в самих себя, в окружающую жизнь, сочувствовать горю ближнего и быть отзывчивым; а Вашей правдивостью, честными взглядами, нравственной чистотой и искренностью Вы всецело завоёвывали и покоряли юные сердца наши…» А подобные признания дорогого стоят.
Впрочем, что же тут удивительного? Ведь Шеллер не кликушествовал и не мямлил, не рыгал словами и не перебирал их, как чётки, сонной рукой.
Он горячо защищает детей, смело заявляя, что зачастую первые враги детей – сами родители: «Не иметь матери – это горе, иметь дурную мать – это глубокое несчастие» («Над обрывом»). И о том же в стихах:
Горе своё я умею терпеть,
Стонам людским я внимаю бесстрастно.
Только на детские слёзы смотреть
Я не могу безучастно.
Он вступается за женщин, протестуя против стереотипов и бесправия и утверждая, что «хорошая русская женщина стоит неизмеримо выше хорошего мужчины <…> На вопрос: что делала хорошая русская женщина в то время, когда мужчина проповедовал, служил, бил баклуши, создавал воздушные замки преобразования людей и ругал настоящее положение дел? я ответил бы: работала» («Гнилые болота»).
Он ратует за образование и воспитание, ненавидит безделье и ложь. Его горячие призывы к честности и порядочности, к красоте и благородству, неприятие нытья и проповедь жизненной активности, его способность «внушения нравственного», дар увлечь и заставить сопереживать – всё это, возможно, именно то, чего не хватает современной словесности. Кто это решил, что современному читателю не нужно, чтобы в нём пробуждали душу и будили ум? С чего бы это литераторы вообразили, будто могут кормить читателя грязью и пустотой?
Шеллер незаслуженно забыт. Книги его, выходившие в советское время, сегодня не переиздаются. А между тем его живое, искреннее, увлекательное повествование не просто пришлось бы по вкусу читателю, но вполне могло бы послужить образцом для появления беллетристики, которую можно читать без скуки и отвращения. Где уж нам мечтать о вершинных образцах! Как говорится – не до жиру…
Теги: Шеллер-Михайлов , Салтыков-Щедрин , словесность
Про киборгов и людей
Он сидел перед компьютером
О нашем общем будущем и в первую очередь о будущем российской науки мы говорим с директором Международного фонда технологий иинвестиций Натальей ЯНУЛЬ .
На прошедшей в конце августа выставке "День инноваций", которую проводило Министерство обороны, Алёша, так назвали робота его создатели, ходил, говорил, демонстрируя мимические складочки и милые ямочки на щеках, отвечал на вопросы и перерезал ленточку.
– Наталья Алексеевна, какое отношение имеет ваш фонд к этому киберсубъекту?
– Это один из прорывных проектов, стартовать которым помогал наш фонд.
– А вам не страшно? Ведь ваш подопечный, если он научится не только выполнять, но и ставить цели, может и выйти из-под контроля…
– Над созданием гибридного интеллекта сейчас бьются во всём мире. Не мы создадим первыми – так кто-то другой, и вот тогда ситуация может оказаться действительно непредсказуемой. Вышедший из-под контроля робот – из области фантастики, а вот робот, управляющий нами по чьей-то воле, вполне может стать реальностью.
– Фонд – международный, значит, и проект «Алёша» – международный?
– Не совсем так. Вернее, совсем не так. «Алёша» – российское изобретение, и если им в отечестве заинтересуются, а мы очень на это рассчитываем, он в России и останется. Теперь что касается нашего фонда. В 90-е годы, когда наука в стране практически не финансировалась, многие учёные уехали за рубеж. Но мы эмигрантскую судьбу, хотя она и складывалась в общем-то благополучно, не выбрали. По разным причинам. Мне, например, подросшая дочь поставила ультиматум: либо возвращаемся вместе, либо – она одна.
Как-то так подобралась команда учёных, которые приобрели не только опыт работы в крупных зарубежных университетах, но и опыт поддержки науки из негосударственных источников. Исследователю, который полностью погружён в свой проект, очень трудно привлечь деньги. А они нужны не только, образно говоря, на «пробирку». Но и на представление проекта. Вот тот же «Алёша». Будь он просто машиной, такой же умной, такой же управляемой через невидимые нейро- и биосигналы, умеющей распознавать речь и различать людей, но не похожей на человека, разве он привлёк бы такое внимание участников выставки и прессы? Демонстрация формул потенциальному инвестору ни о чём не говорит. Его надо поразить. За рубежом этим занимаются специальные профессионалы, которые только на привлечение средств и заточены.