Литературная Газета 6444 ( № 51-52 2013)
Шрифт:
Сталин, заботясь об образовании, вернул в школу гимназию. Мы получили историю с датами жизни великих князей, царей, императоров, историю их деяний, побед и позора.
Щеголяя друг перед другом знаниями, мы спрашивали, в каком году был Соляной бунт, в каком Медный, и какой царь укоротил русский кафтан под стать польскому.
Сегодня интеллектуалов спрашивают, кто победил в Великой Отечественной Войне: американцы, русские, немцы? Не в США задают столь идиотский вопрос, как это бывало 20 лет назад, а у нас в России.
Выступая в интернате перед старшими классами,
Но не история, а русская и советская литература были главными предметами школы моего времени. Из нас растили наследников всего великого и талантливого, что есть в наших предках. Это лучшее мы открывали в себе, мы растили в себе русскую душу.
В 9-м классе у нас был такой учебник литературы, что по нему мои однокурсницы сдавали в Пединституте экзамены профессорам. Моя школа сталинской эпохи не только учила, но и воспитывала.
Мы получили на старшей ступени гимнастику, лёгкую атлетику, волейбол, баскетбол, бег на лыжах, и что очень важно – балы. Лучший мой костюм того времени – лыжный. Но надо было пересечь зал, подойти к даме, поклониться, пригласить на вальс. Мы танцевали фокстрот и танго, но могли польку, полонез, падеграс, падекатр и даже мазурку. Позже, чтобы потанцевать мазурку, ездили в Москву, в Парк Горького. Там мазурку танцевали. Между прочим, танцевать мы научились в пионерских лагерях.
От Орехово-Зуева до Москвы ехать было три часа на поезде. Но нас возили в Большой театр и в его филиал на оперу и балет. Мы бывали во МХАТе и в Малом.
МХАТ и Малый театр привозили свои спектакли в рабочий город Орехово-Зуево. Во Дворце Текстильщиков я видел трагика Мордвинова, слушал Русланову и Флиера.
И, конечно, мы бывали в Третьяковке.
Я только потом понял: из нас растили советское дворянство. Дворянин – это же служилый, человек государства.
В нашей школе № 3 было четыре десятых. Несколько человек поступили в физико-технический институт, стали атомщиками. Шестеро или семеро закончили МГУ – филологи, математики, геологи. Учились в МИИТе, в медицинских московских вузах, в Менделеевском институте, в Институте связи, в автодорожном, авиационном…
Несколько ребят закончили военные училища, девочки – наш Орехово-Зуевский пединститут. Из моего класса только двое из 36 пошли в рабочие. А ведь репетиторов, готовящих к экзаменам в вузы, не было. Даже для физико-технического института хватало школьной программы.
Да, нас растили служить народу и Родине. И мы служили. Это при том, что мы очень хорошо знали, что он такое – сталинизм. Из моей 11-ой школы, мужской, исключили шестерых семиклассников. Кружок какой-то организовали. Правда, никого не посадили.
Мой друг-одноклассник, а я уже учился в институте, присылал письма, которые мне казались очень даже опасными. Не сомневаясь в правильности идеи коммунизма, Костя Рыбкин предлагал реорганизовать партию, потому что погрязла в чинопочитании и тормозит продвижение талантливых людей в политике, в науке, в производстве.
4.
Да, без концепции учебник истории – сборник сведений. Без стержня - мы-то знали,
Нынешнее радио – для пенсионеров. Талдычит и талдычит, навязывая сомнительные лекарства и аппараты. Телевизор – для одиноких стариков и для духовных уродов.
На что только не летят миллиарды? На футбольных наших полях бегают бразильцы, перуанцы, нигерийцы, португальцы. Лучший из них за год забил 8 мячей! Фантастика! И зарплаты у них фантастические
Писателю, потратившему несколько лет жизни на книгу, издатель отстёгивает 50, а то и 60 тысяч наших, мало что стоящих рублей. Национальных писателей давно уже нет, все местечковые. Книги москвичей, правда, иногда стоят даже в «Библио-Глобусе», а книги рязанцев – в Рязани, калининградцев – в Калининграде, петушинцев – в Петушках. Книги не работают. Их выставили за порог нынешней культуры.
Итак, к чему же мы пришли сегодня? Если школа лишена реформаторами функции воспитания, откуда взяться патриотизму? Футбольные фанаты привьют? Любовь к Родине, к народу?
Компьютер? Компьютер превратил наших детей в игроков, их лечить всех надо от зависимости.
Любовь к Родине растёт в человеке вместе с его сердцем. Без леса и поля, без сказки, без стихов, без песен, без великого уважения к труду и к жизни отцов и матерей, без благодарности воинам, а среди них и сверстники, без языка – на сленге говорим, да ещё и без неба – пустота сердца неизбежна. Кретинизм неизбежен.
Мы вырастили девочек, которые матерятся при взрослых и при малышах. Девочки бьют ногами слабых подруг, забивают до смерти бомжей. И это будущие мамы. Мечта наших девочек – стать моделями. Ради интересов государства, они, не дрогнув, лягут под дипломата и бизнесмена, но в лес, как Зоя Космодемьянская, в заснеженный, в морозный, по зову сердца не пойдут. Зова такого в себе не услышат.
Некоторые выводы из всего этого.
Чтобы Пушкин стал своим с детства, чтобы всегда были рядом Сергий Радонежский, Александр Невский, Ломоносов, Гермоген, Суворов, Андрей Рублёв, Васнецов, Глинка, Гагарин, Королёв, герои войны, учёные, великие духом соотечественники – надо издавать тоненькие книги, наподобие книг о святых, для самых маленьких ребятишек.
Новый «Детгиз» должен исполнять государственный заказ: воспитание гражданина и великого созидателя, сотворца Господу. Детское издательство, работающее на всех детей страны, – это не роскошь культуры, а чрезвычайная потребность выживания.
Вся нынешняя громада вещания и книгоблуда прививает нынешним детям цинизм, презрение к народу и мечту о больших деньгах.
Нужна новая «Пионерская правда» с тиражом, соответствующим количеству учащихся 5-9-х классов. Нужна «Мурзилка», но не с 60 тысячами тиража, а тиража прежнего, всенародного – в 6 миллионов.