Литературная Газета 6457 ( № 14 2014)
Шрифт:
За отсутствием идей выхода из тупика глубинка стала бременем властей всех уровней, укором их управленческой квалификации и обузой бюджетов. Отсюда монетаристские рационализации: укрупняются «недогруженные» школы, больницы, роддома, закрываются фельдшерско-акушерские, аптечные и почтовые пункты, упраздняются маршруты местных сообщений и т.п. Идёт ползучее разрушение инфраструктуры жизнеобеспечения .
А между тем дел в глубинке предостаточно. Вот навскидку некоторые: обслуживание и разработка лесных и водных ресурсов, процветавшая в прошлом и чахнущая сегодня потребкооперация; классическое огородничество
Малый бизнес мог бы стать таким «делателем», взяв на себя создание недорогих рабочих мест. Работа эта видится в рамках государственно-частного партнёрства (ГЧП) между местной властью и субъектами МСП, создаваемыми с участием местных граждан. Применительно к глубинке можно даже говорить о территориях государственно-частного партнёрства. Для правового и организационного обеспечения реализации данного предложения необходимо будет создание федерального органа управления (кстати, в центральном аппарате АМБ США, по разным данным, занято от трёх до пяти тысяч сотрудников и свыше 10 тысяч внештатных консультантов) и доработка закона о развитии МСП в РФ. В обновлённом акте должны найти отражение чёткость цели и задач, самодостаточность, адресность (учёт социальных, национальных, гендерных, возрастных, территориальных и других аспектов ведения бизнеса) в сочетании с ответственностью государства за состояние дел (патернализм).
Результативность этих действий во многом будет зависеть от того, станет ли власть на местах стороной сопереживающей и сопричастной. Последнее очень важно, ибо, как сказано выше, в малый бизнес необходимо привлекать именно местных жителей, а они «страшно далеки» от бизнеса как по духу, так и по организационным умениям. Выбор направления деятельности, начальный капитал, оборудование и сырьё; реализация продукции и организация бухучёта; умение «подсуетиться», «пробить», «продавить» (живём же в России!) – всё это для большинства провинциалов (многие из которых хранят память о некогда гарантированном праве на труд), думается, непреодолимо вне рамок такого государственно-частного партнёрства.
В эту работу могут включиться и политические партии. Лидером в этом могла бы выступить двухмиллионная «Единая Россия». Доминируя в органах власти большинства территорий и будучи «партией профессионализма и ответственности» (так в её программе), она славно послужила бы России, нацелив свои кадровые и административно-командные ресурсы на конкретную работу на местах. Таким, кстати, был стиль работы коммунистов в решающие для судеб страны 30-е годы прошлого века.
Решение проблемы «малый бизнес – глубинка» не может свестись к аккордной акции. Скорее, это будет продолжительная чёрная работа, процесс, о котором П. Столыпин говорил: « Разрешить этого вопроса нельзя, его надо разрешать ».
Лев ГРИШИН , ведущий научный сотрудник Института макроэкономических исследований
Полуостров сокровищ
Фото: ИТАР-ТАСС
Когда писались эти заметки, украинская "каша с салом" не только не успела «вылезти из котла», но даже ещё не заварилась. Хотя в «печку народного шкварчания» местные и державные власти дровишки подбрасывали исправно. Причина долготерпения, видимо, в крымской природе: море, солнце, пирамидальные тополя - антидепрессант мощный. Особенно умиротворяет Ай-Петри.
Так же и Россия: до нынешней весны она была для крымчан близкой (по духу), но такой (по бюрократическим препонам) далёкой, что не добраться. Однако теперь, прямо на наших глазах, всё изменилось: свершилось чудо (в кои-то веки им повезло!) – гора сама пришла к Магомету[?]
Начиная со второй половины восьмидесятых последние недели августа наша семья неизменно проводит на Южном берегу Крыма – в курортном городке с забавным названием Алупка. На наш (непритязательный) взгляд, перед всеми прочими центрами туриндустрии Крым имеет существенное преимущество: он услаждает взгляд, тело и душу, не слишком опустошая при этом семейный кошелёк.
Будучи по своей природе консерваторами, мы снимаем жильё у одних и тех же хозяек – в двухэтажном доме на Слободке. Обе дамы, к слову, украинского толком не знают, хотя семейство одной переехало в Крым из Смоленской области аж в середине пятидесятых, а другая (родом из Белоруссии) прибыла на полуостров в поисках солнца и мужа спустя всего пятилетку. Дети же обеих, едва оперившись, перманентно подаются на заработки: сын одной осваивает Магадан, дочка другой – Москву.
Друзья считают нас мазохистами, ибо «апартаменты», облюбованные нами, располагаются минутах в сорока от моря – на самой верхотуре города. Но в том-то и заключается секретная прелесть Слободки: по нескольку раз на дню приходится преодолевать множество крутых и не очень подъёмов, отдуваясь и обливаясь потом. Зато благодаря «безальтернативному фитнесу» наши ноги к исходу августа наливаются богатырской силой и по приезде в Москву носят нас по эскалаторам (не говоря уже о плоских тротуарах!) с приятной лёгкостью и быстротой.
Наезжая многие лета в Крым, мы прикипели сердцем не только к нашим слободчанам, но и ко всем алупкинцам, и как-то незаметно стали воспринимать их проблемы как свои.
Крымский базар. Пожилая торговка арбузами, плюхнув полосатый товар на весы, в сердцах восклицает:
– Та шоп тоби пусто було, скотына!
– Да за что же, бабушка? – искренне недоумеваю я.
– Та не тоби – хозяину моему окаянному!
Слушаю сбивчивый, полный обиды рассказ о «молодом, да раннем» хозяине рынка. За двенадцать часов беспрерывного стояния за прилавком «энтот сквалыга плотить» своим продавцам несчастные полста гривен (по-нашему 200 рэ), да и те безбожно урезает штрафами. Бабуля, возмущённая беспределом, многократно порывалась скинуть проклятое ярмо, да куда там! «Эксплуататор» всякий раз нагло заявлял: «Не нравится, бабка, вали, держать не стану. Но учти: ни гривны за этот месяц не получишь!»
Несправедливость такую крымчанка снести не могла, возмущалась громогласно: «Та я же ж с мисяц, почитай, тута на вас роблю, а вы мене усё «завтриками» кормите – не плотите да не плотите! Вот я на вас в суде-то управу найду!..» На что хозяин ржал ей прямо в лицо: «А ты докажи, что на меня работала! Где этот факт отмечен?»
И бабуля, в который раз смирившись с торжеством кривды, вновь заступала на до смерти опостылевший ей плодово-овощной пост...
Коммерсант и впрямь попался бабуле хваткий, просёкший главную фишку крымской экономики. Зиждется она на чудовищной безработице, позволяющей даже самому завалящему работодателю кататься как в масле сыр. И притом (не без оснований!) ощущать себя благодетелем. Никакой ему окрест конкуренции, никаких переманивающих рабсилу производств!.. Государственные финансовые потоки, обильно орошавшие когда-то курорты Советской Украины, давно пересохли. А в санаториях, где ещё чудом теплится жизнь, зарплату задерживают безбожно. В летний сезон каждый выживает как может. Выбор причём небогат: либо ты – квартиросдатчик (само собой, нелегальный), либо – штамповщик сувенирного ширпотреба. Ещё возможны варианты – официант или шофёр. С наступлением «высокого сезона» каждое из этих дел требует от крымчанина суперактивного шевеления: не накопишь денежного жирка летом, зимой тебе – хана!..