Литературная Газета 6486 ( № 44 2014)
Шрифт:
Максимализм минималиста
Михаил Чердынцев. Сезон отлова ангелов: вместо дел: Стихотворные произведения ритмического минимализма или образного малословия. Книга шестая. Проект "Точки зрения".
– М.: ИПО «У Никитских ворот», 2014. – 96 с. – 500 экз.
Существуют такие картинки – стереограммы. На первый взгляд – абстрактная мешанина цветовых пятен, пёстрое полотно, от которого рябит в глазах. Но если приучишь зрение к такому типу визуализации реальности, выработаешь правильное видение – происходит чудесное. Не пользуясь никакими хитрыми устройствами, вместо плоского изображения начинаешь видеть объёмное. Поразительным образом своеобразный
Открываем первую страницу. Первое стихотворение:
Ангел света, свидетель достойный
окормляет свидания временем неожиданно нежно,
открывая с итогами тему желаний пристойных решений.
Сложно? Сложно. Дальше какое-то время будет так же. Сквозь первые пять-шесть текстов приходится «продираться». Сознание, приученное к более традиционным формам словесности, изо всех сил старается уловить смысл прочитанного. И не может. Потому как сколько-нибудь прямого высказывания в стихах Чердынцева нет. Длинные, сложно согласованные предложения, деепричастные обороты, постоянные инверсии и парадоксальные метафоры только усложняют задачу. И в какой-то момент перестаёшь пытаться угадать, о чём же пишет автор. Вот! Поворотная, по-настоящему важная точка. Можно сказать, вхождение в транс. Ни в коем случае сейчас нельзя откладывать книгу. Нужное состояние почти достигнуто. Отчаявшись понять мысль автора, читаешь уже по инерции. И тексты «собираются», в голове непроизвольно начинают возникать образы, по яркости и фактурности сопоставимые с твоими собственными воспоминаниями. Минимализм при ближайшем рассмотрении оказывается на редкость сложным явлением. Что ж – начнём копать.
Первое, что приходит в голову, – стихи Чердынцева построены по принципу мантры. Единый, хотя и трудно отлавливаемый, ритм, повторение почти идентичных фраз, непонятность (если не ставить задачей «врубиться» в процессе непрерывного чтения) многих словесных оборотов. Простота восприятия – полностью исключена. Мастер сделал всё, чтобы его произведения не дошли до сознания. На что же он рассчитывает? Правильно – на подсознание. Проверим гипотезу. Если работа идёт на глубинном уровне, текст должен содержать множество слов-архетипов. И действительно: стихи перенасыщены такими понятиями, как «река», «огонь», «ветер», «дом», «имя». Порой они – и интуитивно связанные с ними понятия – рефреном идут от строчки к строчке. Возьмём стихотворение «Зелёный реверс мира»:
Когда мы близко подошли к реке...
Пустых скамеек в лодке не осталось.
Чтобы унять волненья и усталость –
когда возникла очередь к реке...
Какова же функция архетипов? Задействовать ту часть личности, о которой мы зачастую даже не подозреваем. Войдя в околотрансовое состояние, читатель становится как бы музыкальным инструментом, этаким пианино, на клавишах-архетипах которого играет виртуоз-автор. И разумеется, картина, возникающая у нас в голове, сильно отличается от той, которая была бы, разбери мы скрупулёзно и сознательно отдельный текст. Вот оно – чудо превращения плоского в объёмное, мысли – в ощущение. Не о лодочной прогулке начинаешь думать, а о жизни и смерти.
Что же дают подобные эксперименты? В первую очередь позволяют нащупать границы возможностей языка. Михаил Чердынцев ещё в 70-е, задолго до того, как в нашей стране стало известно понятие нейролингвистического программирования (НЛП), основал поэтическое направление, по факту активно использовавшее основные принципы работы с подсознанием человека. Разумеется, корни метода уходят в гораздо более глубокое прошлое – к Хлебникову и обэриутам. И всё-таки нельзя не восхититься тем, насколько законченную форму за годы использования приобрела манера Чердынцева. Постулировав художественный принцип, минималист, пожалуй, с удивительным максимализмом придал своему детищу законченность и своеобразное совершенство. Что ж, «...у всего произошедшего // есть имя и отчество // и даже фамилия, кстати...»
Иван СМИРНОВ
Теги: Михаил Чердынцев , Сезон отлова
«Прекрасное в обыденном»
Валерий Хлыстов. Неразделённая любовь.
– Рязань: Зёрна – Слово, 2013. – 182 с. – 1000 экз.
"Неразделённая любовь" – небольшой сборник рассказов о жизни простых людей. Это рассказы о жизни, о любви к прекрасному: ко всему, что нас окружает. Каждая история занимает всего несколько страниц, но представляет собой целый мир. Истории из повседневной жизни русских людей автор превращает в поучительные рассказы.
Герои Валерия Хлыстова – мечтатели с русской душой. Они полны доброты и мудрости. Из обыкновенных сотрудников милиции, рыбаков, грузчиков, шофёров Хлыстов делает людей эмоциональных, способных к творчеству. Он прививает им любовь к музыке и природе, он превращает их в поэтов. Его герои учатся на своих ошибках, переживают, сбиваются с пути, но в итоге – обретают себя.
Свою увлекательную книгу автор посвящает друзьям и близким. Именно поэтому тема дружбы в его рассказах занимает особое место – это очень светлая, проверенная годами привязанность героев. Наверняка образы Валерия Хлыстова – это отражения людей, так или иначе повлиявших на его жизнь. Его герои почти все немного герои. Так, в рассказе «Победа» подполковник Василий Коробков своей верой в прекрасное спасает от пьянства поэта Сергея Медведева. «Судьбы у нас, конечно, разные, да вот только пересеклись наши судьбы не случайно. Ты в меня надежду вселил. Жизнь смыслом наполнил, то есть судьбу мою изменил. Значит, и я в твоей судьбе тоже неспроста», – говорил подполковник.
«Неразделённая любовь» читается на одном дыхании, она написана лёгким и доступным разговорным языком. В книге нет отрицательных героев, даже самый отчуждённый образ вселяет в читателя надежду, характеры, мастерски созданные автором, вызывают исключительно добрые ассоциации.
Ольга БОЙКОВА
Теги: Валерий Хлыстов , Неразделённая любовь
Пятикнижие № 43-44
ПРОЗА
Даниил Хармс. Меня называют капуцином.
– М.: Колибри, Азбука-Аттикус, 2014. – 304 с.: ил. – 4000 экз.
Эта книга выстроена по хронологии. Здесь нет стихов и детской прозы, нет наиболее знаменитых хармсовских вещей. Многие записи обрывочны. Тем удивительнее видеть яркий талант даже в набросках, сделанных чуть ли не на салфетках. "Я долго изучал женщин и теперь знаю их на пять с плюсом. Прежде всего женщина любит, чтобы её не замечали". «Я не считаю себя особенно умным человеком, и всё-таки должен сказать, что я умнее всех». «А картёжников я бы казнил. Это самый правильный метод борьбы с азартными играми. Вместо того чтобы играть в карты, лучше бы собрались, да почитали бы друг другу морали». Зачины Хармса изумительны. Некоторые эпизоды – чудо как хороши. Отдельные куски скучны и непонятно зачем написаны. Это всё Хармс. Хармс – это именно так. Гениальность вперемежку с монотонностью, афористическая отточенность обок с небрежностью, человеколюбие и отчаянная мизантропия – всё рядом, всё искреннее, всё это он.
ПОЭЗИЯ
Леонид Завальнюк. Слово и цвет. Сто стихов – сто картин. – Санкт-Петербург: Алетейя, 2014. – 208 с.: – ил. – Тираж не указан.
В этой книге большого формата собраны стихи и живописные произведения замечательного поэта Леонида Завальнюка (1931–2010). При жизни поэт мечтал о такой книге. Она вышла благодаря помощи города Благовещенска, где 12 декабря откроется посвящённая поэту мемориальная доска. Каждое стихотворение в книге сопровождается живописью поэта. Сто разворотов: яркие стихи и прекрасные сочетания цветов. Самого Завальнюка читатели знали как поэта. Однако его живопись хранится в частных коллекциях России, Италии и других стран мира. Его работы экспонировались в Москве, Париже, Нью-Йорке. А сами стихи Леонида Завальнюка не только остры, мудры, философичны, они ещё и предельно выразительны – в них горят те же цвета, что и на его акварелях: