Литературная Газета 6489 ( № 47 2014)
Шрифт:
Пока экономика России продолжает разваливаться, что естественно для этапа агонии бандитского капитализма. Даже при всех усилиях органов всё приукрашивающей официальной статистики экономический рост за год составит то ли один процент, то ли ноль, а возможен и спад. Но набирают силу и процессы восстановления, которые должны обеспечить скорый подъём не только экономики, но и социальной сферы, а также очистить духовно-нравственную обстановку в обществе. Судьба России зависит от того, какой из этих двух процессов будет происходить быстрее другого.
Жизнь заставит решать задачу спасения страны.
Теги:
Барыш или результат?
Сегодня в воздухе висит ожидание не просто перемен - радикального поворота. Против России идёт холодная война, да и горячая едва ли не на пороге. В таких условиях надо спешно переходить от ресурсной экономики, т.е. экономики проедания советского наследства, к производящему и по возможности самодостаточному народному хозяйству.
Время, конечно, упущено, но, как говорится, лучше поздно[?]
Дело это архитрудное, и главные препятствия – в головах. Очень мешает прочно угнездившееся в сознании менеджеров, правителей, да и просто публики понятие эффективность. К любому действию, любому проекту, любому бизнесу, любой организации нынче полагается прикладывать этот критерий – эффективность. Эффективно – хорошо, не эффективно – отвергается.
На первый взгляд кажется: очень правильно. Но вот незадача: борьба за эффективность приводит к тому, что московский завод эффективнее превратить в склад, детский сад – в фитнес-центр, колхозное поле – в коттеджный посёлок. Дальше – больше: выясняется, что производить что-либо у нас – вообще неэффективно. И деревни, а теперь уже и малые города – неэффективны: достаточно несколько больших городских агломераций. И небольшие школы, и больницы – ну, неэффективны, и всё тут! При этом продолжают твердить: новые, чаемые проекты тоже должны быть… совершенно верно – эффективны.
Но если борьба за тотальную эффективность оставляет по себе разруху, то, вероятно, сто"ит разобраться: а что же значит – эффективность?
Означает она вещь простую и очевидную для всякого бизнесмена: на выходе ты должен получить денег больше, чем на входе. То есть заработать больше, чем вложил, и при этом в резонные сроки. (Ну и, понятно, больше, чем получишь, разместив деньги просто на банковском депозите, – иначе чего колготиться-то?). Именно так, с позиции денежной эффективности рассуждает любой частный игрок рынка, как у нас стали выражаться на англосаксонский манер.
Ещё Аристотель, с прямотой, свойственной седой старине, разделил хозяйственную деятельность на экономику и хрематистику. Экономика направлена на удовлетворение потребностей. А хрематистика – на извлечение прибыли. Современные люди столь прямо не мыслят и столь ясно не выражаются. Эффективность относится именно к хрематистике. Вернее, наилучшим образом это понятие "ложится" на хрематистику.
Но у нас считается: любая хозяйственная операция должна отвечать этому критерию – критерию денежной эффективности. Соответственно и любая деятельность, не приносящая живого сиюминутного барыша, объявляется неэффективной и отвергается. Эффективность стала понятием прямо-таки религиозно-идеологическим.
Но
К нашей будущей (хочется верить) индустриализации критерий денежной эффективности приложить нельзя: она нужна, но… неэффективна. И к восстановлению сельского хозяйства – то же самое.
У нас такого рода проекты может осуществлять только государство. Частник слишком слаб, неумел. Ему ещё время требуется, чтобы дорасти до больших дел. Вообще распределение народного труда между государством и частником – один из самых важных и творческих вопросов государственной политики. Политики в аристотелевом смысле – искусства управления полисом.
Распространённое представление, что-де частник ВСЕГДА и ВЕЗДЕ работает лучше государства, – неверно. Далеко не всегда и не везде. Но дело даже не в этом. За многие важнейшие дела частник просто никогда не возьмётся: и по своей неспособности и ввиду их, важнейших дел, денежной неэффективности, невыгодности, попросту говоря.
Бред всеобщей эффективности возник из дурно переваренного учебника по экономике. Там рассматриваются случаи, когда задача состоит в получении максимальной прибыли на вложенный капитал. Есть такая задача? Безусловно! Но ею не ограничивается ВСЯ человеческая жизнь. Это лишь часть жизни, и – более того! – лишь часть ХОЗЯЙСТВЕННОЙ деятельности человека.
В перестройку как только ни стебались тогдашние креативные над советским выражением «планово-убыточный»: это-де выражение уродств плановой экономики вообще, но на самом деле – это абсолютно естественное и неизбежное дело – существование планово-убыточных предприятий.
Что же делать?
Прежде всего прекратить мыслить все жизненные процессы в координатах денежной эффективности. Это ложно и разрушительно. Насколько разрушительно – каждый может ознакомиться, взглянув «с печальным вниманьем вокруг».
На смену эффективности должен прийти критерий РЕЗУЛЬТАТИВНОСТИ.
Результативность – это соответствие результата поставленной задаче. Тогда получится, что денежная эффективность – это лишь частный случай результативности. Если ты завёл лавку, а она не даёт прибыли – значит, ты неумеха, плохой работник. Работа твоя неэффективна, значит, для данного случая и нерезультативна.
Но если ты завёл не лавку, а школу или академию наук, или, страх сказать, армию – тут применяются совершенно иные критерии результативности. Какие именно? А вот такие.
Есть задача – требуется результат. Он достигнут? Если нет – плохо. Если да, надо смотреть, какими силами и средствами он достигнут. Есть в жизни задачи, где цена вопроса – любая. Но, разумеется, в каждом случае надо стараться лишних ресурсов не тратить. Результативность не исключает общей прибыльности народной работы – роста богатства и мощи страны. Более того, результативность только и возможна, когда народное хозяйство растёт.