Литературная Газета 6495 ( № 12 2015)
Шрифт:
Ещё горит мой радужный зрачок,
Ещё слеза бежит на угол среза…
Да, я не силах растопить железа
И жаркий глаз накроет пятачок.
Но если я
Последняя жена
Огня бесплодного –
И не рождён потомок
Для будущих, невиданных потёмок,
Тогда я не напрасно
Зажжена.
Тофик
(1942)
ПАМЯТНИК РАЗЛУКИ
Их двое на пустынном перроне –
Он и всевластные вокзальные часы.
С каждым движением
Их проржавевших стрелок
Растут и растут
Ненасытные расстояния.
Сошлись в прошедшем времени глагола
Прожитые вместе годы,
Встречи и расставания,
Улыбки,
слёзы,
Радости,
горести,
грёзы.
Стук колёс
Удаляющегося поезда
Проржавевшие стрелки
Всевластных вокзальных часов,
Картины глагола прошедшего времени,
Знаком вопроса застывшие звуки
Создают на пустынном перроне
Доселе неведомый
Памятник разлуке.
ДОЖДЬ ИДЁТ
Дождь идёт, дождь идёт,
И зимой, и летом льёт.
Паром в небо устремляясь,
Вновь на землю проливаясь.
Дождь идёт подобьем жизни
От рождения до тризны.
Орошаются поля,
Возрождается земля.
Чем-то с человеком схож,
Мир одаривает жизнью
Даже после смерти дождь.
Дождь идёт, дождь идёт,
И зимой, и летом льёт.
Паром в небо устремляясь,
Вновь на землю проливаясь.
О ЖАЛОСТИ К ДОМАШНИМ СОБАКАМ
Много зверей повидал я на свете.
В городском зоопарке
Встречался с медведем.
Аплодировал тигру,
Будучи в цирке.
Видел лису
Возле курятника летом,
А однажды ночью,
Признаюсь, натерпелся я страху,
От волчьих глаз прикуривал сигарету.
Жалко мне этих несчастных зверей,
Ночью и днём в поисках пищи,
Голодные, жалкие, бегают, рыщут.
Иные в страхе проводят всю жизнь.
– Только б не съели, –
Их главный девиз.
Но больше всех жалко домашних собак,
И тех, что дамочки в сумочках носят,
И тех, что на привязи дом сторожат.
Я в мире несчастней зверей
Вы замечали,
Сколько грусти
И тоски одиночества
Глаза их струят.
Перевод Илхама БАДАЛБЕЙЛИ
Илхам БАДАЛБЕЙЛИ
(1945)
В ЧАЙХАНЕ
Эта встреча была неслучайной,
Хоть казалась случайной вполне.
На бульваре, у Каспия, в чайной…
Ах, простите. Не так… в чайхане.
С непритворным радушьем встречая,
Вам чайханщик всегда будет рад.
И подав «армуды» с терпким чаем,
Он других не предложит услад.
Да, пожалуй, других и не надо.
Здесь никто никуда не спешит.
Волны плещут внизу, за оградой,
Море плещет,
А время бежит.
Только выпит стакан, тут же следом
Вам чайханщик уж полный несёт,
Чтобы не прерывалась беседа,
Что неслышно и плавно течёт.
Друга встретил я…
Вот так удача.
А случайно ли?
То-то оно.
Сколько лет не видались мы, значит?
Сколько лет?
Да не всё ли равно.
Я его не замечу морщины,
Он – в висках моих нить серебра.
В чайхане повстречались мужчины,
Что мальчишками были вчера.
Ах, чайханщик, парнишка проворный,
Как же так, ты про нас позабыл?
Где твой чай? Ароматный и чёрный?
Чтоб вина горячее он был.
Видишь, вновь опустели стаканы?
Завари нам от полной души
Чай и крепкий, и благоуханный.
Впрочем, знаешь,
Не очень спеши…
Ах, дороги, дороги, дороги…
Я ли в вас, вы ль живёте во мне.
…Вот чайханщик стоит на пороге,
Друг заждался меня в чайхане.
ВЕСНА
Как гость с богатыми дарами,
Из дальних странствий возвратясь,
Прошлась московскими дворами
Весна, хозяев не спросясь.
С хорами птиц, звеня капелью,
Вскрывая почки у берёз,
Весна окутывала землю
И прогревала всю, насквозь.
Весне распахивались настежь
Деревья, люди и дома.
Собрав свои пожитки наспех,
Катилась кубарем зима.
И только трогательно было
Снег почерневший наблюдать –
Как он глядел на мир уныло,