Литературная Газета 6517 (№ 29 2015)
Шрифт:
Литюбилеи
В Вологде музей «Литература. Искусство. Век XX» отмечает 10-летие.
Общественность Екатеринбурга тепло поздравила с 90-летием участницу Великой Отечественной войны, очеркиста Иду Власьевну Очеретину. В Музее писателей Урала развёрнута выставка, посвящённая творчеству юбиляра и её мужа Вадима Кузьмича Очеретина (1921–1987), известного писателя, главного редактора журнала «Урал», прошедшего войну в составе Уральского добровольческого танкового корпуса.
Литутраты
Из
Умерла детский поэт Татьяна Котенева, руководитель литературной студии «Жизальмо».
Теги: литературный процесс
Свеча на ветру
Татьяне Маликовой 34 года. Она возглавляет Тамбовскую писательскую организацию, где большинство членов годятся ей в отцы, а кое-кто - в деды. Однако она разумно и деликатно умеет управлять ими, будучи верной главному в жизни – поэзии. Неслучайно была она единственной женщиной на литературных курсах в семинаре Юрия Кузнецова, широко известного своим эпатажным отношением к женской поэзии.
Вижу в её стихах благотворное сочетание молодости и зрелости, сложности и простоты, мгновения и вечности.
Приветствую появление стихотворений Татьяны Маликовой на страницах "ЛГ".
Лариса ВАСИЛЬЕВА
Преображение
В обезглавленном Храме лампаду затеплит заря,
Будет солнце кадить, будут травы склоняться в поклоне[?]
От людских ли скорбей оплывает свеча октября?..
От моих ли грехов клёны плачут в цветные ладони?..
Здесь из вытекших глаз бьёт по душам немеркнущий свет.
Здесь проёмы окон заслоняют от ветра святые.
А в пустом алтаре – белый инок молитвой согрет,
У причастия ждёт, что к нему возвратится Россия.
Предчувствие
В который раз мы преломляем хлеб,
В который раз идёт по кругу чаша…
Но Гефсиманский сад я вижу чаще,
В твоих глазах прочесть надеясь: «Нет!»
В который раз ты просыпаешь соль,
И я хочу не придавать значенья…
Но так похож Рождественский сочельник
На скорбный вечер пятницы Страстной!
И я прошу: не зажигай огня –
Я не хочу смотреть в глаза чужие.
Мы вместе, помнишь, истине служили?..
Какой ценой – ты предаёшь меня?
Молчанье разбивается, звеня…
И
Уже я слышу стражников в аллее,
Ещё я верю: Бог хранит меня…
Раненый ангел
Раненый ангел боль зажимает рукой.
Он улыбается: знал ведь, что всё так будет.
Это не чудо – снова поверить людям,
Это – надежда в сотый раз выиграть бой.
Раненый ангел… Страсть – это тоже страх:
Страх не успеть, страх бессилия полумеры.
Если последний к цели приходит – первым,
Значит, стигматы – и на его руках…
Совесть-сукровица сердцу не даст солгать.
Бурые пятна солью с души стираю.
Может, падение – путь к обретению Рая,
Кара прозрения – высшая благодать…
Птица
Я ломаю небо на куски –
Облако раскрошено в ладонь.
Сердце – ненадёжные силки:
Птица бьётся – просится домой.
Хлеб небесный пахнет молоком,
Пахнет мёдом, скошенной травой…
Сердце открывается легко –
Птица знает, ловит голос твой.
Грамотно подобраны ключи –
Я боюсь её не удержать.
Разве сердце может приручить
Птиц, рождённых небо обнимать?
Крылья – цвета солнца и золы –
Ранят прутья, высекают жизнь.
Сердцу больно, но пока есть ты,
Птица бьётся – вот она – держи!
Свеча на ветру
Металлический ангел у церковной ограды,
Ты бы обнял меня – да приварены крылья.
Недосказано: «Отче Занебесного града,
Положи её в сердце – как молитву, как имя».
Я не смею коснуться края синей одежды,
Онемев и ослепнув от любви разделённой.
Недосказано: «Отче, моё имя – Надежда,
Положи её в сердце лёгким семечком клёна».
Голубиное эхо колокольного звона –
Разлетаются души, получая ответы.
С тихим скрипом калитки ангел встал под иконы:
«Отпусти меня, Отче, – гаснут свечи от ветра».
* * *
Наручники Времени:
На всё ответ – многоточие…
Мы – слуги и пленники,
Вращаем часы песочные…
Мы все пересчитаны:
Два мира – в кольце рождения…
Часы опрокинуты –
Без-вре-ме-нье…
Август
Звонко брызнуло солнце и соком окрасило небо.
Сок темнел, высыхая, и звёзды слетались на стол.
Над арбузными корками сладко тягуче гудела
Златокрылая стая сверкающих жалами пчёл.
Август – мятная полночь, прохлада стозвонного сада.
В землю брошены зёрна событий, и судеб, и трав.