Литературная Газета 6520 (№ 32 2015)
Шрифт:
Следует отметить, что ни один политический процесс не является абсолютно «чистым», в каждом политическом акте объединяются сразу несколько тенденций. Существуют декларируемые и реальные цели, а также методы и последствия их достижения. Декларируемой целью государственной независимости России было освобождение от диктата КПСС, ускоренное проведение экономических и социальных реформ, желание избавиться от «республик-нахлебников». Это стало достижимо благодаря ельцинской жажде власти и эксплуатации им и его сторонниками национальных чувств россиян. Ельцин и возглавляемая им группа людей, декларировавших либерально-демократические ценности, своего добились. Однако платой за это явился распад СССР.
Естественно, что деятельность Ельцина всячески поддерживалась странами противоборствующего
Оценивая реформы, которые провели Ельцин, Гайдар, Чубайс, Бурбулис и другие, можно утверждать, что они, обозначенные как либеральные и демократические, были тоталитарными и большевистскими по своим методам.
Главный идеолог и реализатор приватизации в нашей стране А.Б. Чубайс сам цинично и определённо высказывался о том, что целями приватизации была не экономическая эффективность, а политическая необходимость, заключавшаяся в желании разрушить существовавшую систему управления и создать новый класс собственников. Первую задачу Чубайс выполнил успешно: советская система управления была демонтирована. Однако вторая задача, а именно формирование эффективного класса собственников, не была решена. Приватизация проводилась в спешке, кулуарно и свелась, по существу, к раздаче наиболее лакомых кусков госсобственности произвольно избранному кругу лиц. В результате это привело к тому, что гигантская общенародная собственность оказалась в руках нескольких десятков человек, что обеспечило им ключевое влияние на экономику и политику. Мы все помним «семибанкирщину» и выборы президента в 1996 году. Тогда больной и потерявший всю свою популярность Ельцин непостижимым образом вдруг выиграл у имевшего огромную системную поддержку значительной части населения Г.А. Зюганова.
Таким образом, люди, являвшиеся политическими лидерами и идеологами либерализма в России, оказались на деле либералами по декларируемым целям, но наследниками большевизма по своим методам («шоковая терапия» Гайдара, расстрел парламента, политическая приватизация, «семибанкирщина» и сомнительные выборы 1996 года).
Поэтому, когда в идеологических спорах происходит противопоставление «либералов» «патриотам», мы под либералами обычно понимаем именно сторонников Гайдара, Чубайса и других постсоветских либерал-большевиков. Как правило, все либералы этой категории являются абсолютными «западниками» в том смысле, что видят путь развития России в копировании западных методов, законов, правил и выполнении всех указаний и рекомендаций, которые исходят из западных центров.
Когда «либералы» в статьях и выступлениях в качестве своих антагонистов называют «патриотов», то тогда, как правило, в качестве «патриота» рисуется некий карикатурный образ проворовавшегося чинуши, который противится всему хорошему и доброму. Очевидно, что никакого отношения этот образ к патриотизму не имеет. Но тем не менее либеральная пропаганда усиленно раскручивает именно такое понимание патриотизма.
Думаю, это не случайно.
Патриотизм – это естественное состояние человека, естественное чувство, сродни чувству любви к своим родителям или детям, к родному городу или деревне. Однако во многих либеральных СМИ русский патриотизм высмеивается. Называется «квасным», придумываются оскорбительные ярлыки и бесконечно пересказывается одна и та же цитата Бернарда Шоу: «Патриотизм – разрушительная психопатическая форма идиотизма».
При этом выясняется, что все наши либералы нисколько не боятся показаться «идиотами», когда речь идёт о США, Англии или Израиле. И очень часто ненавистники русского патриотизма оказываются патриотами какой-либо другой страны, только не России. Сейчас всё чаще российские псевдолибералы на деле – патриоты Украины. Идеологический заказ очевиден.
Мы видим, что в современном идеологическом противостоянии понятия «либерализм» и «патриотизм» являются характеристиками не столько идеологическими, сколько политическими. Чаще всего они касаются двух исторических тенденций
Не скрою, мне сейчас больше по душе патриотизм, поскольку я вижу не несправедливости, в которых нас сейчас безосновательно обвиняют западные страны, а экономический и политический тупик либеральной доктрины. Но при этом мне хотелось бы сразу отмежеваться от изоляционизма, национальной исключительности или любой коммунистической, националистической, клерикальной или иной идеологизации государственной и общественной практики.
Я думаю, что либеральный патриотизм – это уважение к основным общечеловеческим правам и свободам: праву на жизнь, на свободу выбора места жительства, на свободу слова, печати и информации, на честные выборы, на справедливый и независимый суд. Однако это одновременно и любовь к своему Отечеству, к своей малой родине, к своему народу, языку и культуре. В политической практике либеральный патриотизм должен выражаться в прагматизме. Любые государственные и управленческие решения, будучи по своему содержанию направленными на пользу своему народу и своему государству, должны быть практичны и исполнимы.
Восемь лет я проработал в верхней палате нашего парламента. Есть что показать – я выдвинул не одну законодательную инициативу, участвовал в подготовке многих законов, возглавлял комиссию по культуре, информации, спорту и туризму Межпарламентской ассамблеи СНГ, немало сделал и для Тамбовской области. Сожалею ли я, уходя из Совфеда? Конечно, мне грустно расставаться с людьми, с которыми я проработал бок о бок столько лет, у которых многому научился.
Но эта работа не вечная, как и любая другая. Каждый из тех, кто занимает тот или иной государственный пост, должен быть готов его оставить. У меня огромное количество планов – и творческих, и научных, и предпринимательских. Хочется побольше реализовать.
Коллегам по верхней палате хотелось бы пожелать большей эффективности работы, а также большего внимания к высказываемым сенаторами идеям, взглядам и предложениям со стороны других ветвей власти, прежде всего исполнительной. Сейчас этого явно недостаточно и это не идёт на пользу делу. Приведу пример.
Летом прошлого года страны – члены НАТО начали экономическую войну против нас, объявив экономические и политические санкции. Тогда уже было очевидно, что эти санкции больно ударят по нашей экономике. Мы в Совете Федерации озаботились и пригласили руководителей основных экономических и финансовых ведомств, Центрального банка рассказать нам, какие они подготовили меры по противодействию санкциям. Для того чтобы не раскрыть хитроумные планы правительства и ЦБ, мы провели закрытое заседание комитета по бюджету и финансам. Услышали невнятную скороговорку замминистра финансов Моисеева и увидели загадочную улыбку первого зампреда ЦБ Ксении Юдаевой. Чем это закончилось, мы знаем. Тяжелейший валютный кризис, катастрофическое падение национальной валюты, бездарная растрата огромных запасов валюты на бесперспективное поддержание курса, безумное повышение процентной ставки ЦБ и коммерческими банками. Всё это породило взлёт инфляции и тяжелейший экономический кризис.
Но ведь ни один человек из тех, кто отвечал за подготовку к кризису и осуществлял меры по его предотвращению, не ответил за провал своей работы. Получается, что мы, сенаторы, – бесполезные участники процесса. Мы что-то спросили, нам что-то ответили – и разошлись. Типа вечера ответов на вопросы. Я говорю жёстко; может быть, даже несколько преувеличивая. Но я это говорю не для того, чтобы как-то принизить значение Совета Федерации, а, наоборот, подчёркивая необходимость повысить реальные возможности Совета Федерации и Федерального собрания в целом в управлении государством. В парламенте работают умные и достойные люди, прошедшие большую жизненную школу, знающие реальные нужды регионов и наших граждан, патриоты нашей страны. Их опыт и знания, советы и предложения помогут правительству и администрации президента вырабатывать более эффективные решения, быстрее откликаться на актуальные потребности развития государства.