Литературная Газета 6520 (№ 32 2015)
Шрифт:
Когда-то советские лидеры носились с идеей «всеобщего и полного разоружения». Потом она потонула во времени, видимо, как абсолютно утопическая. На её место ничего достойного не пришло. И вот роковая грань. Всё ближе и ближе.
Но по-прежнему хочется проснуться утром и, включив телевизор, понять: есть мир. И он без войн.
Теги: Россия , Европа , США , Украина
Фотоглас № 32
Фото: РИА
В минувшие выходные театр «Геликон-опера» впервые показал на Государевом дворе в Коломенском оперу Н.А. Римского-Корсакова «Царская невеста». Спектакль под открытым небом прошёл при аншлаге. Худрук «Геликон-оперы» Дмитрий Бертман удачно перенёс историческое произведение на исторические камни церкви Вознесения.
Фото: Фёдор ЕВГЕНЬЕВ
70-летие отмечает в эти дни известный композитор, заслуженный деятель искусств России, автор первой отечественной рок-оперы «Орфей и Эвридика» Александр Журбин. Он написал также музыку к кинофильмам, немало его песен знает вся страна, полюбились зрителям и его мюзиклы «Неаполитанская история», «Скотный двор». Он пишет книги, ведёт радиопередачи... Дальнейших успехов вам, маэстро!
Фото:
Настоятельно советуем в августе непременно побывать на интереснейшей выставке «Война и мир», которая открыта в рамках проекта «Портреты российской словесности» в доме-музее М. Цветаевой (Борисоглебский пер., д. 6, стр. 1). «ЛГ» расскажет о ней в одном из ближайших номеров. Уверены: совместные усилия автора идеи М. Сюриной, художников Г. Животова, К. Худякова, Н. Чибисова, А. Рябичева, А. Загряжской и других достойны внимания любителей искусства. Посетители также увидят известную работу скульптора А. Кибальникова «Непокорённый», переведённую в бронзу, исторические полотна Г. Севостьянова.
Слепой стрелок
Мозаика парадоксов Дмитрия Бортникова
"Я напоминаю себе слепого стрелка из лука. Пуская свою стрелу, я не вижу мишени. Знаю лишь одно - стрела куда-нибудь попадёт..." – говорит Дмитрий Бортников, писатель, живущий и работающий в Париже. Его жизнь и судьба – разноцветное лоскутное одеяло, где «лоскуты» – страны, люди, профессии.
Дмитрий Святославович Бортников, букеровский финалист 2002 года, родился в 1968 году в Самаре. Его отец – учитель, мать – врач-гинеколог. Как и Борис Пильняк, Бортников имеет отчасти немецкие корни: он родом из поволжских немцев.
Дмитрий Бортников начал писать стихи и прозу с 9 лет. Окончил медфак, затем филфак. В промежутке успел побывать в стройбате, поработать медбратом, поваром на теплоходе, учителем танцев, даже... хиромантом! Словом, его маршрут был с юности довольно крут.
Впервые рассказ Д. Бортникова был опубликован в русском издании «Плейбоя». (Мать, спасаясь от «позора», скупила тогда весь тираж и сожгла, но отец сохранил экземпляр.)
Его первый роман «Синдром Фрица» (М.: Лимбус, 2002) попал сразу в шорт-листы «Русского Букера» и «Национального бестселлера». Знаменательно, что «крестный отец» Бортникова, номинировавший «Синдром
Следующий роман Д. Бортникова «Свинобург» по сюжету предваряет «Фрица», осуществляя некую обратную хронологическую перспективу. Он был опубликован в Санкт-Петербурге в издательстве «Амфора» (2003) и вскоре (во французском переводе) выпущен издательством Seuil в Париже, куда в 1998 г. Бортникова забросила его писательская судьба.
На Монпарнасе, подобно многим компатриотам, до него пришедшим с холода, Дмитрий ведёт богемную жизнь, ночует в мастерских художников, кочует по скватам.
«Спящая красавица» – третий и последний роман Бортникова, написанный им на русском языке. Сейчас он окончательно перешёл на язык Уэльбекбедера и Мольера. И это – дань благодарности и любви к чужой культуре. Говорил же Лопе де Вега: «Страна – как женщина. Чтобы ею овладеть, надо ей отдаться».
В следующем романе Д. Бортникова «Фуриозо» – то бишь «Во гневе» (Musica Falsa, 2008) – женщина тонет во мраке безумия, потеряв при родах ребёнка, а автор вытаскивает это безумие на свет божий... Этот роман – словно ожерелье из магниевых чёток: в нём клочки мыслей, отрывочные стоп-кадры, фрагменты бессвязных разговоров с собой. Именно «Фуриозо» принёс писателю победу в ристалищах межъязычья, ибо написан уже по-французски.
Далее следует «Трапеза мертвецов» (Allia, 2011)...
Но пересказывать книги Бортникова, в общем, бессмысленно. Это всегда выстрел мимо. Там чисто условная, схематическая сюжетная рамка. Так, в «Свинобурге», например, после службы в Иностранном легионе герой по неведомой причине оказывается за решёткой во Франции. Здесь он безуспешно пытается объяснить тюремному психологу «мильон терзаний» чудовищно жирного подростка из российской глубинки:
«...Я вернул ей чистый лист. Мне стыдно, честное слово. Но что я мог поделать? (...) Мне трудно. Они это чувствуют. Они оба просто пропитаны состраданием. Это просто какие-то двуногие нотр дам де компасьон...» – пишет автор, снабдивший свою книгу этим несколько искусственным, но отчасти завлекательным зачином.
Проза Д. Бортникова представляет собой психологическое повествование, чаще всего от лица «лишнего героя нашего времени».
А что есть «психологическая проза» вообще? Как кажется, это те произведения, где в центре сюжета не деяния героя, а его характер. Таков у Бортникова «мальчик-свинья», отвратительный самому себе, одержимый страстью к смерти.
«Мы в детстве ближе к смерти, чем в наши зрелые года», – пишет Д. Бортников. Для впечатлительного героя эта мысль становится непреходящим наваждением. И в его «Трапезе мертвецов» усопшие теснятся вокруг днём, ночью; на похоронах чужих людей герой не может сдержать истерических рыданий; играя в «умруна» (как будто неологизм автора).
Вообще стиль Бортникова оставляет впечатление некой варварской гармонии. Он крайне экспрессивен. Его экспрессионизм представляет собой рваное письмо, синкопированное отточиями, тройными тире, избытком восклицательных знаков, схожих с шипами на колючей проволоке. Однако самое главное у него – ритм, движение, вспышки образов, яркие, порой отталкивающие, но всегда пронзительные. Разорванные глагольные конструкции, изъятие придаточных в сложноподчинённых предложениях – этот гул временами бьёт по ушам, как стихотворение, в котором каждый слог был бы ударным. Читающий прозу Бортникова словно насильственно помещён внутрь чужой головы – отравлен серым антивеществом.