Литературные сказки и легенды Америки
Шрифт:
У шерифа был очень довольный вид, когда он положил телефонную трубку и принялся мерять шагами комнату и бормотать:
— Начинает проясняться... Начинает проясняться... проясняться наконец...
И затем он удивил всех присутствующих, заявив, что немедленно отправляется в библиотеку.
Он пробыл там недолго, и, когда вернулся, усы его топорщились и содрогались от возбуждения.
— Все ясно! — закричал он еще с порога, — Псе вонятно... то есть я хотел сказать — все понятно! Библиотекарша сразу сказала мне, из какой он книжки... Знаете, кто это? Рип ван Винкль!
5
Вашингтон Ирвинг (1783—1839) — классик американской литературы. Рип ван Винкль — герой его знаменитой одноименной новеллы.
— Да, конечно! Это он! Или очень похож на него! — крикнул парикмахер, а дядюшка Одиссей и сапожник поддержали его.
Когда немного утихло волнение, дядюшка Одиссей спросил:
— Интересно, а что же все-таки у этого Рип ван Винкля номер два спрятано под брезентом?
— Ладно, хватит на сегодня, — сказал шериф. — Мы и так немало потрудились. Утро вечера мудренее... Давай-ка сразимся в шашки!..
Ранним солнечным утром следующего дня бородатый незнакомец, похожий на Рип ван Винкля, опять разгуливал по улицам Сентерберга.
К десяти часам никто не называл его иначе, как «старина Рип», и все дивились прозорливости их шерифа и его умению решать самые головоломные задачи.
Шериф уже заглянул под брезент Рип ван Винклевой машины, но все равно не понял, что за штука там скрывается. Дядюшка Одиссей тоже не отстал от него и тоже ничего не понял.
— Тут сам черт ногу сломит, — сказал дядюшка Одиссей. — Но ничего, шериф. Есть человек, который сумеет это выяснить. И зовут его Гомер Прайс!..
В тот же день после полудня, когда в школе кончились занятия, дядюшка Одиссей и шериф увидели из окна парикмахерской, как по главной улице прогуливаются... кто бы вы думали? Старина Рип и, конечно, Гомер.
— Похоже, что он рассказывает Гомеру обо всем, — сказал шериф.
— А, что я вам говорил?! — воскликнул дядюшка Одиссей с гордостью.
И потом они стали свидетелями того, как Рип ван Винкль № 2 повел Гомера через площадь прямо к городской стоянке автомобилей. Там он приподнял брезент со своей машины и стал что-то объяснять, указывая пальцем под брезент, а Гомер глядел, слушал и кивал головой. Потом Гомер и незнакомец пожали друг другу руки и разошлись — один побрел к себе в гостиницу, а другой... другой помчался в парикмахерскую.
— Что он сказал?! — крикнули все хором, как только Гомер появился в дверях.
— Как его зовут?..
— Что он здесь делает?..
— Да, теперь я знаю про него все, — скромно заявил Гомер. — Это похоже на историю из книжки.
— Что я вам говорил?! — закричал шериф. — Он заснул в горах? Верно, сынок?
— Ну, не совсем так, шериф, — ответила
— А что он здесь делает? — спросил парикмахер.
— Лучше я начну сначала, — сказал Гомер.
— Да, это морошая хысль! — подтвердил шериф и даже не поправился, как обычно, — так он спешил послушать, что расскажет Гомер, — Я даже запишу кое-что.
Пригодится в будущем.
Гомер же рассказал вот что:
— Бородатого незнакомца зовут Мерфи. Майкл Мерфи. Лет тридцать назад он выстроил в горах небольшую хижину и время от времени уезжал туда отдыхать от городских дел. А потом ему так понравилось там, что он решил жить в этой хижине все время.
Он уложил свои вещи в машину и отправился в горы.
— Захотел стать отшельником? — спросил шериф.
— Не знаю, как это назвать, — сказал Гомер, — но вчера он в первый раз за тридцать лет покинул горы и в первый раз увидел людей. Вот почему он так стесняется.
— Значит, все-таки потянуло, так сказать, к цивилизации? — спросил дядюшка Одиссей.
— Об этом потом, — ответил Гомер, — а сейчас я расскажу про то, что было двадцать девять лет назад.
— Нельзя ли перескочить хоть через несколько лет, сынок? — предложил шериф.
— Нет, — твердо сказал Гомер и продолжал: — Двадцать девять лет назад мистер Мерфи прочитал в каком-то журнале, что человек, который изобретет лучшую в мире мышеловку, этот человек прославит себя в веках, и все будут ему благодарны. И вот мистер Мерфи начал изобретать мышеловки...
Наступило молчание, которое прервал голос шерифа:
— Мышеловки, сынок? Повтори, я не ослышался?
— Мышеловки, — сказал Гомер. — Он делал сначала хорошие, потом совсем хорошие, потом самые лучшие. И когда в такую мышеловку попадала мышь, то возврата ей уже не было...
Шериф так заслушался, что забыл даже делать свои записи, а Гомер продолжал:
— Но никто не покупал у него мышеловок... И это было даже неплохо, потому что ровно двадцать восемь лет назад мистер Мерфи понял, что ему жалко мышей! И тогда он решил придумать что-то другое... Он думал, думал и наконец додумался до того, что нужны такие мышеловки, которые не делают больно.
Следующие пятнадцать лет, — рассказывал Гомер, — мистер Мерфи истратил на то, чтобы выяснить, каким способом предпочитают мыши попадать в мышеловку, и пришел к выводу, что лучше всего — даже охотнее, чем за куском сыра, — мыши идут в мышеловку под музыку. И тогда мистер Мерфи понял, что остаток жизни он обязан посвятить изобретению МУЗЫКАЛЬНОЙ мышеловки...
— Которая не делает больно? — спросил парикмахер.
— Которая не делает больно, — ответил Гомер и продолжал: — Было очень трудно, и работал он долго... Сначала он сделал музыкальный инструмент из тростниковых стеблей — вроде маленького органа или большой шарманки, а потом уже стал сочинять мелодию — такую, чтобы мышь, как услышит, сейчас же бежала на нее, как собака на зов. Затем он записал свою мелодию на особый валик, как для шарманки, вставил этот валик в орган, и получилась музыкальная мышеловка...