Литораль (ручная сборка)
Шрифт:
— Это к-к-кто был? — спросил Наум, помогая отцу подняться.
— Да так, мамин один… приятель, — кряхтя, ответил Толя.
— Любовник, что ли? — Наум подал Толе очки. — Я ж не с-с-совсем дебил, пап. Чё ты со мной как с деб-билом-то?
28
Оставаться с Толей было невыносимо. Он молча принес ей подушку и кинул на диван, и она долго лежала в позе креветки, прижимая голову к коленям так сильно, что почувствовала сердце в затылке и еще в нескольких местах тела сразу. Как будто стереозвук.
Хлоя
— Спишь?
— Уже нет.
— Прости. Можно прийти к тебе?
— А сколько времени?
— Половина первого.
— Ты с ума сошла? Что случилось?
— Я ухожу от Толи.
— Ты с дуба рухнула, Ань? Прекрати херней страдать.
— Иногда мне кажется, что ты никогда не была моей подругой.
— Иногда мне кажется, Аня, что ты зажралась.
— Пошла ты.
— Сама пошла. Бросаешь мужа, и ради кого?
— Боже.
— Ради какого-то члена случайного?
— Боже, боже.
— Тебе подшиться надо, я давно говорю. Ты пьяная?
— Какой кошмар.
— Вот именно. И вставать завтра рано. Иди проспись.
Хлоя бросила трубку.
Набрала Алку.
— Алло!
— Привет.
— А, здорово. Не спится?
— Можно к тебе приехать?
— Ой, прости, Ань, не очень это сейчас удобно.
В трубке повисла пауза. Хлоя физически чувствовала неловкость на том конце.
— Алл, ну мне некуда идти. Я ушла от Толи.
— Тьфу ты. Ох, Ань, ну тебе некуда, а я при чем?
— В смысле при чем? Ты же моя подруга…
— Ань, ну что ты начинаешь…
— Серьезно? Я единственный раз за двадцать лет попросила тебя о помощи, и…
— Блин, ну перестань.
— Алла…
— Давай знаешь как поступим? Ты позвони мне завтра, и мы что-нибудь придумаем, да?
— Ладно.
— Давай ложись спать и не дури.
— Я не хочу здесь больше спать, Алла.
— Ну книжку почитай тогда, — Алла хохотнула в трубку. — Мне пора. Давай, не кипиши.
Ночевать Хлоя поехала к Лене-алкоголичке, которая просто ответила «жду» и скинула адрес. Лена-алкоголичка жила у порта. В ее окна заглядывали краны — желтые и синие. Хлоя спросила, есть ли у Лены кровать, и та предложила ей упасть рядом. У Хлои не было сил — она просто выпила залпом рюмку холодной водки, заела морозным ломким салом и упала навзничь.
— С кем бы ты поцеловалась скорее, — спросила Лена из тьмы и одеяла, — с Басковым или Васей из группы?
— С Васей, — промычала Хлоя в подушку лицом.
— Ха. А с кем бы ты поцеловалась? С сантехником Сашей из группы или с Ромой Зверем?
— Может, и с Ромой.
— А он же выбыл.
— В каком смысле?
— Ну, не рукопожатный теперь.
— Ясно.
— А с кем бы ты поцеловалась? Со святым папаней или со мной?
Хлоя выгнулась лодочкой, чтобы поднять голову над подушкой, и прищуренными глазами посмотрела на Лену-алкоголичку. Та лежала без одеяла, в одних трусах
— Тебя, — сказала она, падая обратно в подушку.
Лена помолчала немного, погрызла пальцы, потом положила руку Хлое между лопаток.
— А ты знаешь вообще-то, чем я зарабатываю на жизнь? — поинтересовалась она.
— Чем? — без всякого интереса спросила Хлоя. Она смертельно устала.
— Я регрессолог.
— Кто?
— Ну, я исследую прошлые жизни и помогаю другим путешествовать туда.
— Куда туда? — Хлоя даже села и теперь, покачиваясь, смотрела на Лену-алкоголичку. Или нет — Лену-регрессолога. Лену — путешественницу в прошлые жизни.
«Вот это меня занесло», — подумала Хлоя.
— Туда. В твои прошлые реинкарнации. В место твоей силы. Туда, где есть ответы на твои вопросы.
— Шутишь?
— Нет. Хочешь попробуем?
Теперь Хлоя грызла палец. Предложение, конечно, заманчивое.
— А ничего, что мы выпили?
— Это не помешает. Скорее наоборот.
— Что я должна делать?
— Ложись! — скомандовала Лена-регрессолог.
Хлоя легла на подушку и даже накрылась одеялом до самого подбородка — как в детстве, когда простыл и тебя загнали в кровать.
Лена свернула и положила полотенце ей на глаза — возникла тьма, и во тьме замелькали желтые кровяные звездочки.
— Почувствуй фиолетовый цвет, — сказала вдруг Лена-алкоголичка из темноты не своим голосом. Голосом Лены-регрессолога. — Он у тебя в горле.
Это звучало как подсказка. Мысленно Хлоя нашла свое горло, звездочки во тьме замерцали фиолетовым.
— А теперь найди зеленый. В солнечном сплетении.
Хлоя внутренне заметалась.
— А где у меня солнечное сплетение?
Лена ткнула ее куда-то в одеяло на уровне живота.
— Тут.
Звездочки под полотенцем у Хлои стали зелеными.
— Представь лестницу.
Хлоя подчинилась и поймала себя на том, что воспринимает слова не как слова, а как фон, голос — как то, что описывает что-то, уже произошедшее, а не приказывает, как будто Лена просто идет рядом с ней и комментирует увиденное.
— Видишь лестницу?
— Вижу.
— Поднимайся.
— Она ведет вниз.
— Спускайся. Видишь дверь?
— Да.
— Открывай.
— Там свет.
За дверью — свет.
— Это место твоей силы. Зови своего наставника.
Хлоя сама не понимает, что делает: вот она лежит в постели, постель вкусно пахнет стиральным порошком, ноги согрелись; а вот она уже там, где ей хорошо, она видит сад — деревья и цветы разного размера хаотично разбросаны, все неожиданно зеленое и залито солнцем, у Хлои болят глаза, она чувствует этот зеленый, кожей ощущает желтый, она садится на скамейку. Горизонт темнеет: черные кляксы заслоняют ей отчаянно синее небо.