Little hunter
Шрифт:
Вздергивает подбородок, бесстрашно глядя в глаза хищника, поджимает красивые чувственные губки и сердито щурится.
Длинные ресницы чуть подрагивают, отбрасывая в вечернем неверном свете тени на нежную, гладкую кожу.
— Хочу предложить тебе стать моей женой.
Честность всегда обескураживает. Честность взрослого, хитрого мужчины на секунду замедляет весь мир Эллисон — сердце пропускает удар, грудь замирает на вдохе, пальцы, до этого постукивающие по висящей на бедре кобуре, замирают.
— Ты смешон.
Но Эллисон
— Я предложил бы тебе встречаться, но учитывая нашу разницу в возрасте это даже звучит глупо, — волк наклоняет голову к плечу и на пару миллиметров подается вперед, принюхиваясь.
— Всё это звучит глупо, — растерянность просвечивает сквозь уверенные, насмешливые интонации, словно нежный глянец синего шелка, небрежно прикрытый металлической сеткой.
Отец слишком хорошо научил Эллисон распознавать ложь и она знает об этом. Поэтому сердце начинает отбивать неровный ритм где-то в горле, когда она понимает, что в словах волка лжи нет.
— Я вернусь, — Питер улыбается коротко и совсем без привычной обольстительности.
Главное — посеять зерно самой идеи, найти для неё благодатную почву, а взрастить его будет намного проще.
Питер заказывает тонкое платиновое кольцо с россыпью мелких бриллиантов по ободку — рано или поздно пригодится.
***
— Дерек прислал… тебя? — Эллисон открыв входную дверь, скрещивает на груди руки, излучая решительность всем своим видом.
Чтобы выбрать из семейного архива Арджентов несколько нужных папок и доставить всю эту кипу в особняк, Дерек мог отрядить кого угодно. Кого угодно из своей стаи.
В этом не было ничего особо сложного — имелся список нужной документации, в самих документах не было ничего особенного, ничего нужного непосвященным, ничего такого важного, чтобы Дерек присылал за ними Питера — вполне обоснованно считавшимся вторым по силе волком в стае.
Но на своем пороге Эллисон видит именно Питера Хейла, и оборотню совсем несложно почуять разнообразнейшие оттенки злости и раздражения — жгучие ароматы, похожие на запах кайенского перца, раздражающие чувствительно волчье обоняние, но одновременно возбуждающие.
— Мы с племянником немного повздорили с утра, — вальяжно поясняет Питер, не делая попыток пройти в дом. — К тому же, я так не хотел этого делать, что ему просто пришлось послать именно меня.
Эллисон удивленно приподнимает брови, демонстративно удивляясь такой наглости, но отходит чуть в сторону, разрешая Питеру перешагнуть порог.
— Я выбрала почти все нужные документы, — девушка проводит мужчину в зал, где на широком обеденном столе разложены многочисленные папки, набитые пожелтевшими листами.
— Дерек добавил еще пару десятков, — Питер чуть кривится, протягивая девушке список.
Ровный, узкий, удобно читаемый почерк. Новых пунктов всего восемь, но Эллисон уже порядком замучилась копаться в бесконечных
— Здесь весь архив? — Питер стягивает с плеч пиджак, аккуратно вешая на спинку стула. Хейл чувствует настороженность маленькой охотницы, а её настороженность ему совершенно не нужна. Волк затаивается, не делает резких движений, выжидает.
— Та часть, которая имеет отношение к делу и которая не оцифрована, — Эллисон кивает, неловко поправляя ворот серой мягкой туники, по-домашнему скрывающей все соблазнительные линии тела, кроме ключиц, шеи и стройных длинных ножек. — Может, что-то из этого есть в цифровом архиве, но совершенно точно не всё.
— Тогда ты займешься компьютером, а я бумагами, — Хейл вопросительно изгибает одну бровь, дожидаясь кивка девушки.
Большая часть документов действительно находится на жестком диске, Эллисон просто копирует их и скидывает на порядком забитую флешку. Это занимает от силы минут двадцать, в то время, как Питер все еще скользит взглядом по многостраничному каталогу, иногда начиная перебирать папки.
Эллисон затаивает дыхание, наблюдая. Сложно отрицать тот факт, что Питер чертовски привлекательный мужчина. Даже Лидия, капризная Лидия, со вздохом признавала это, добавляя, что «даже возраст не был бы помехой, если бы Хейл не был таким Хейлом». Уверенность грациозного сильного зверя, ноты самодовольства, привкус опасности — волнующий коктейль. Если долго думать об этом, долго смотреть на широкие ладони, на переливы мышц под тонкой рубашкой, то в груди становится душно, а низ живота слабо сводит от сладкой, предвкушающей дрожи.
Какая девушка, получив предложение о замужестве — и даже отказав, — упустит возможность пофантазировать о том, что было бы, дай она положительный ответ?
Эллисон стыдно признаваться самой себе, что её фантазии так и не зашли дальше брачной ночи — это было слишком.
Даже представлять себе нечто такое было слишком. Жарко, волнующе, пошло, неправильно.
Проводить ночи, скользя прохладными пальцами по набухшему клитору и твёрдым соскам, представляя над собой — в себе — мужчину в два раза старше себя — мягко говоря неправильно.
Питер чувствует слабый аромат девичьего возбуждения, чувствует смущение и едкие ноты стыда, грозящего снова переплавиться в раздражение.
— Я бы не отказался от стакана воды, — Хейл бросает на сидящую за ноутбуком Эллисон короткий, совершенно спокойный взгляд, — или чая. Серьезно, бумажная пыль — страшная вещь.
Раздражение стихает так и не оформившись — Арджент согласно кивает, соскальзывая со стула и, обойдя Питера, выскальзывает из комнаты.
Хейл уверен, что девушка остановит свой выбор на чае. Дождется, пока закипит чайник, заварит какой-нибудь чай, который нужно настаивать не меньше десяти минут, неспешно расставит чашки, блюдца и сахарницу на небольшом подносе… Организует себе передышку.