Ливонская партия
Шрифт:
— Это не так просто.
— Если дело в деньгах…
— Дело не в деньгах. Османы станут препятствовать прибытию иерархов в Москву. А если мы их все же соберем, то объявят Собор не законным.
— Мы можем пригласить наблюдателей из
— Можем, но…
— Постарайся это сделать. Люди Папы уже тут. В том числе первый после него кардинал. Сам понимаешь — это будет первый Собор за последние очень многие годы, в котором примут участия все пять Патриархатов Пентархии. Считай не Поместный, а Вселенский. Попробуй это так обыграть. И по поводу денег не переживай. Выделю столько, сколько потребуется…
Побеседовали.
Мануил ушел. А Иоанн помассировал виски. И едва сдержался от того, чтобы нервно сплюнуть на пол. Он все-таки сподобился провозгласить Великий крестовый поход. Издал манифест сразу на русском, латинском и греческом. И люди Папы «ускакали» с ним в Европу. Король не сомневался — месяца не пройдет, как этот манифест зачитают с переводом и комментариями в каждом приходе католического мира. Ну, может быть, двух месяцев. Да и люди Маниула отправились в земли осман да мамлюков с копиями манифеста.
Он прислушался.
Вокруг была тишина. Только легкое завывание ветра за окном.
Он взял гитару, на которой едва-едва освоил несколько
Дежурный офицер постучался.
Не услышал ответа. И осторожно приоткрыл дверь, чтобы посмотреть, не случилось ли чего дурного. Тогда-то он и услышал очень странную песню. Да так и простоял, замерев ошалело… и слушал, слушал, слушал… до самого конца…
И когда все старания покрываются прахом,
И кажется: хуже уже не бывает!
Я вспоминаю еб…чую Ваху,
И иногда помогает.
Друзья полагают: я что-то скрываю,
Какой-то секрет, на душе тяжкий груз.
Все гораздо страшнее, они же не знают:
Я помню всех примархов наизусть..[1].
[1] Финал из песни «40 тысяч способов подохнуть».