Лия Кирсанова и диадема четырёх стихий
Шрифт:
Парень оказался не глуп. Он хоть и смотрел в мою сторону, но не решался заглянуть за кусты. Ну же! Иди ко мне!
Я сделала ещё шаг. Паренька это начало раздражать. Аксен как-то рассказывал, что студенты Капрассы стараются никого не звать на помощь. Не то, чтобы это означало слабость, а из принципа. Мол, я и один смогу выполнить то или иное поручение. Академик говорил, что не нужно пытаться выполнить задание самому, коль ты понимаешь, что без помощи ты его не выполнишь!
Вот и сейчас паренёк никак не мог решиться на помощь. Он помедлил,
– Я уж было подумал, что он тебя того… – выпалил Милан.
– Он бы не позвал на помощь. Они слишком самоуверенные личности, – констатировала я. – Теперь вырываем по волосу и бросаем в зелье.
Паренёк поморщился во сне. Волос отправился во флакон. Зелье окрасилось в красный цвет, да и попахивало оно слегка… ну, не слегка… Втянешь этот запашок насморк пробьёт и прослезишься.
– Ну и амбре! – поморщился Свят.
– Вонючий, а куда деваться? – пожала я плечами. – Закрой нос.
Я так и поступила. Двумя пальцами зажала нос, и залпом осушила флакон. У него даже вкус противный! Мне поплохело. Кружилась голова. Я чувствовала, как тело начало менять форму. Черты лица менялись. Превращение длилось около минуты. Я носила с собой зеркало. Нашарив его на поясе, я заглянула в него. Я стала похожа на этого паренька. Симпатичная у него мордашка!
Свят с Миланом приняли тот же облик. Они оглядывали себя.
– Ух, ты! – поразился Милан. – А он ничего!
– У нас с вами три часа! После этого мы начнём обретать свой истинный облик. Наши способности к светлым заклинаниям притупились. Всем будет казаться, что мы тоже тёмные маги. Мы разделимся. Так нам будет проще и старосты не сразу поймут, что и как!
– Так свиток только один, – нахмурился Свят. Голоса немного исковеркались, но всё же можно было отличить друг друга. У меня так вообще писклявый голосок получился, аж разговаривать неохота…
– Угу. Поэтому есть простой до безобразия способ! Приложите свои сафириты к символу. Сафирит будет хранить символ в своей памяти.
– И это ты тоже узнала от Долиани? – спросил Свят.
– Нет. Это фокус показал мне Варун…
– Чего?! Варун? В этой жизни я явно чего-то не понимаю, – с чувством выдал Милан.
– Не ты один друг, – усмехнулся Свят.
– Вот-вот! Умняшка тоже – хоть и вредный – делится своими знаниями!
– И как тебе это удалось?
– Случился казус с ним. А я оказалась в нужном месте и в нужное время. В обмен на сохранение тайны, я попросила его научить меня некоторым вещам, – уклончиво сообщила я.
За что я люблю друзей, так это за то, что они не начинают расспрашивать. У каждого свои тайны, о которых не стоит рассказывать…
Ребята коснулись сафиритами символа. Магические предметы жадно впитали силу символа. Мы разделились. Зелье плохо сработало на голоса. Я вот ссылаюсь на то, что паренёк ни слова не обронил, потому и
Жизнь – штука интересная, опасная и познавательная. Не то, чтобы я осмелела, но мне хотелось бы залезть повыше. Обычно на высоте нескольких метров можно что-нибудь полезное узнать.
Замаскируемся под стену – и вперёд! Лазать по стенам научил Варун. Выбора у него не было. Психовал, ругался, но учил. Сам пару раз падал, но не забывал ругаться со мной.
Таким трюкам нас не учили, возможно, и не будут. Это не школа. В Академии многие вещи нужно познавать самому…
Мне повезло. В стене был выступ, на котором сидела горгулья. Я добралась до неё, и пристроилась за ней, благо место позволяло. Немножко неудобно, но куда деваться?
За окном был чей-то кабинет, сделанный в готическом стиле. Чёрные стены, красная обивка мебели. Сама мебель была покрыта чёрным лаком. Книги на полках шевелились. На полу лежал ковёр. В кабинет зашёл гном. Он прошёлся по ковру. Ковёр почувствовал, что по нему кто-то ходит, взял и свернул бедолагу. Ещё и о пол ударил.
– Отпустить меня противный пылесборник! – кричал гном.
Ковёр и не думал выполнять его просьбу. Гном для разнообразия укусил ковёр. Рулон дрогну, и оттуда пулей вылетел пленный.
– Глюпыль пылесборник! – погрозил гном ковру кулаком.
Ковёр тряхнул сам себя и распластался на полу. Ну, и пыли!
– Я ж говорю: пылесборник!
– Ну-ну, Фармус! Зачем обижаешь такой элегантный ковёр? – раздался мелодичный мужской голос.
Ковёр – он же пылесборник – менял окраску и от таких ласковых слов завязался в узел.
– Эт пылесборник хотель в очередной раз мя придушить!
Ковёр будто оглядываясь на гнома – кивнул.
– Ах ты, тряпка половая! – взвился гном.
– Фармус! Это просто ковёр! Подарок Симаира дих Рино.
– Эт тот восточный маг, который не смог оживаить ковёр? – спросил гном.
– Да. Симаир неплохой маг, но вредный.
По ступеням спускался мужчина. Его длинный плащ почти доставал до пола. Фрак, до блеска начищенная обувь. Длинные иссиня-чёрные волосы были завязаны в хвост.
Он быстро посмотрел в окно. Я резко отпрянула. Думала, меня заметили. Я уже собиралась броситься наутёк, но услышала продолжение разговора:
– Что известно на сегодняшний день Фармус?
Ух! Как камень с души! Сердце перестало так сильно колотится, и я смогла подслушивать…
– Варлаам, Лизейн и Макарий всё ещё в Амарансесе. Я связаться с ними. Они говорят, что Аксен не давать поводов на закрыть Академий. Лизейн жалуется, что студент её начинают выводить из себя, и грозится взорвать Амарансес.
– Лизейн – магесса вспыльчивая, но она не станет этого делать, – усмехнулся мужчина.
– Лихорн чуть было не спалиться в конюшне единорогов. Ему еле удалось убежаить! Да, и Ярик просиль передаить, что драконы готови к игре! – сообщил гном.