Лия Кирсанова и шкатулка желаний
Шрифт:
Салфетками я закрыла рот, чтобы не смущать других студентов своим смехом. Хороший из Милана рассказчик!
– Думаешь всё? Не-е-т, не всё! Самое интересное было впереди! – продолжил Милан. – Пока русалки пытались утопить оборотня, Святослав не рассчитал траекторию полёта, и аккурат обнял дерево. Ветка не давала ему упасть на землю. Господин Святослав соизволил оправиться после шока и спуститься на матушку-землю! Оборотень настольно наплескался, что решил отложить запоздалый ужин до утра или вовсе до следующего ужина! Уходя в лес, он выпалил:
Под стол уже ушла я. Свят уже давно там. Когда Милан закончил рассказ и, не обнаружив нас – обыскался.
– Под стол загляни! – посоветовали мы ему, хохоча.
Когда мы говорили, что под столом валяемся от смеха, мы не задумались, что господин играющий комментатор и впрямь под него заглянет! Оба красные, как раки!
– Между прочим, нам тогда не смешно было! – вознегодовал Милан.
Я махнула рукой. Голосовые связки были заняты.
– Хочешь окончательно поползти от смеха? – поинтересовался Святослав у меня.
Я еле заметно кивнула.
– Милан попытался догнать оборотня с криками: «Эй, а как же мы? Вернись!» Я такого монолога нецензурных слов ещё не слышал!
Добил! Смех плавно перерастал в истерический.
– А что я могу сделать, если он нами перестал интересоваться? А то гнался, гнался, и что?! Где развязка? – возмутился Милан.
Новая волна смеха накрыла нас со Святом. Отсмеявшись, я потянулась за стаканом воды. Воображение посчитало, что картинка с улепётыванием оборотня, не получилась. И оно решило нарисовать картинку заново! Вот оборотень размахивает руками, как ветряная мельница, скрывается в лесу, а за ним чешет Милан. Как я успела поставить стакан – не знаю.
– Хорош смеяться! Мы такой ужас пережили!
Настала моя очередь рассказывать. В таких красках, как Милан рассказывает, я не умею. Но постаралась… У Свята уже не оставалось сил, чтобы смеяться, зато у Милана они появились.
Отхохотав хорошенько наши дежурства, я упомянула о встречи с Лаурой. Смех моментально улетучился.
– Подожди, и она тебя не убила? – удивился Милан.
– Как видишь: жива, здорова! Но знаете, такое чувство, будто у меня что-то отняли или я потеряла. Что-то очень ценное! Но я не могу понять, что именно.
– Тётушка как-то рассказывала, что Лаура не убивает магов потерявших сознание. Если так рассуждать, то можно сделать следующий вывод: Лауре нужно то, что она не может забрать сразу.
– Поясни! – попросила я Милана.
– На то, чтобы забрать у тебя что-то, ей потребовалось определённое время. И это не минута, и ни две! Речь шла о сафирите. Долгое время она им не интересовалась, а теперь вдруг такая «любоф» проснулась? Слабо верится! – пояснил играющий комментатор.
– Согласен. Значит, твой сафирит несёт в себе нечто ценное, – кивнул Святослав.
– Магия?
– Кто знает… – пожал плечами Свят.
– После нападения, ты пробовала использовать сафирит? – спросил
– Нет. Весь день я отсыпалась, потом делала доклады, а на уроке Долиани сафирит был не нужен, – вспомнила я.
– Тогда нужно срочно провести эксперимент!
Глаза Милана засияли. Он стал озираться по сторонам, выискивая жертву. Народу было немного, но даже из него играющий комментатор нашёл жертву.
– Опаньки! Видишь Ванечку Харламочку?
Вышеупомянутый студент Тёмного отделения захотел подраться. Ему показалось, что некий Михаил Пирожков на него косо посмотрел.
– Вижу.
– Он собирается подраться, что будешь делать?
Пакости – причём самые коварные – всплывали первыми. Я нацелила сафирит на Харламова. Шепнув простенькое заклинание, я стала наблюдать. Ванечка тут же вспомнил, что оставил свой веер с турбонаддувом на капселльском поле. Миша Пирожков выдохнул и поспешил удалиться из Зала Звёзд.
Глава 8. Полёт в Капрассу
И чего на меня Устин бочку катит?
Любить меня нужно, ведь я всего лишь
королевская кобра!
Обязательно пристану к нему.
Рассуждения Киницавы.
Осень подкралась не заметно. Листья разноцветным одеялом стелились по земле. Солнце постепенно скрывалось за горами. Пруд, в котором жили русалки, превратился в горячий источник. Огр Грош готовился к зиме. Он уговаривал Устина пустить его в подвалы. Там хоть и прохладно, зато крыша над головой. Завуч Амарансеса долго мялся, но пустил огра.
– Что грустишь Кирсанова? – поинтересовалась Мира.
Она перекрасилась. Сейчас её волосы были зелёного цвета, да такого яркого, что средь бела дня ослепнуть можно!
– День впустую прошёл.
– Ага! А колесить по капселльскому полю – это прошёл денёк впустую?! Ты меня удивляешь! Взбодрись! Сегодня мы с тобой дежурим! Повеселимся на славу!
– Для этого знатного события, ты перекрасилась? – поинтересовалась я.
– Ну, – протянула девушка, – отчасти. Магия красоты мне тоже нравится. Любой салон красоты может позавидовать! Ладно, пошли!
– И куда это вы намылились, на ночь-то глядя? – подозрительно спросила Линка.
– Как куда? Дежурить! Глядишь, с кем-нибудь познакомлюсь! – важно ответила Мира.
– Угу. А где тот?
– Который? А! Ты про того брюнета? Дык, он куда-то пропал! Обыскалась! Бедная я несчастная!
Не, так неинтересно! Даже прятаться от Устина нет смысла! Проходишь мимо него, а он злится, что ничего сделать не может. Открыты двери. Мы с Мирой вышли. Прохладный воздух встретил нас.
– Ненавижу бездействие! Даже проклясть не могу! – буркнул себе под нос Устин.