Лодка
Шрифт:
– Док?
– Да-да, - заторопился тот, - небольшие отличия, конечно, есть, но только в лучшую сторону. Считайте, что как на целебном курорте.
– Скафандры долой!
Экипаж отработанным движением прикоснулся правой рукой к коробочке на поясе, и скафандры исчезли, осталась только белая в золоте форма и головокружение от свежего воздуха. Однако адаптационные прививки быстро стабилизировали состояние.
– Адмирал, - командир осматривал встречающих, - я не представлял, что нас будут так торжественно встречать. Вы хоть вкратце сообщите мне порядок ритуала.
– Да я сам-то... Определённого порядка ещё, разумеется, не было... Но я, предусматривая
– Короче Склифосовский, - прошипел Тильс, - видишь, как оркестр надрывается.
– Хорошо, - Кливмел очень волновался, - командир пойдёт со мной докладывать, а вы помощник, выведете экипаж и построите его перед лодкой на пирсе. Нет... Наоборот...
– Да успокойтесь, - Рик был уже задорно весел, будем импровизировать. Начну я, а там как получится...
– Ты не очень-то резвись, - одёрнул его Лок, - там уже полно всякой международной прессы, судя по их цвету одежды.
– А какой у них цвет?
– Кливмел резко повернулся.
– Они в кричаще красном, - объяснил Тильс, - что бы все издалека их видели и по возможности не трогали.
Корабль дёрнуло на стыковке. Рядом с группой руководства, суетилась ярко красная толпа репортёров. В воздухе плавали теле и видеокамеры. Клубы тумана исчезли совсем, и вдруг в другом углу дока открылся "Гекельбери Финн".
– Фу!!!, - Крейц облегчённо вздохнул, - жив наш крестник-то... Кстати, проверьте - у всех переводчики в ухо вставлены?
Ещё один стыковочный толчок и на корабль подали сходни.
– С права по одному на пирс, марш!!!
– Рявкнул второй помощник.
Белая шеренга заструилась змеёй через сходни на широкую площадку дока перед лодкой.
– Ну, я пошёл вас встречать, - Рик как от комара отмахнулся от висящей над ним телекамеры, и тут же спустившись с рубки, пристроился за последним бегущим матросом.
– Ой, не опозориться бы перед всей Вселенной, - страдал Кливмел.
Однако всё катилось как по рельсам. Когда командир с салентийцем сошли со сходен, второй помощник, пройдя вдоль замершего строя экипажа им навстречу, чётко отдал рапорт командиру. Тот, в свою очередь, отпустив Тильса, проделал тоже самое адмиралу. И уже вдвоём они направились к главе правительства. Оркестр надрывался, стрекотали репортеры, комментируя увиденное. На огромном экране увеличенные камерами, двигался Кливмел, а на три шага сзади и правей его, Крейц. И как только адмирал, остановившись перед главой Республики, вздёрнул руку, отдавая честь, оркестр смолк. Доклад Снаудера громыхал в доке многократно усиленный репродуктами и эхом. Затем, когда почти всё кончалось, и Шурш Снаудер уже пожимал руку командиру, случилось непредсказуемое.
От правительственной группы отделилась изящная, редкой красоты салентийка, и грациозно двинулась все, более ускоряя шаг, в сторону фронта застывшего в строю личного состава "Касатки". Все телекамеры моментально отреагировали, переключившись только на неё, взяв в прицел своих объективов.
– Лисси! Ты куда?
– президент удивлённо следил за ней, всё ещё треся руку Крейца.
Но девушка, не замечая ничего, и никого уже бежала к шеренге космонавтов с "Касатки".
– Она у нас такая импульсивная, - извиняющимся тоном сообщил Шурш и, наконец, отпустил руку командора.
Стоящий перед строем второй помощник нерешительно качнулся несколько раз корпусом, не сходя с места, вперёд и назад, пытаясь преодолеть неуверенность и чувство долга. Затем, неотвратимо приняв решение, стащил с себя форменную
– Вольно!
– несколько запоздало громыхнула команда командира.
Однако ни кто не шевельнулся, продолжая следить за двумя главными объектами сего действия. Девушка и помощник бежали навстречу друг другу так, будто они были одни во всём пространстве и времени. Как будто они бежали бы к друг другу по песку пустынного пляжа. Общество застыло в напряжённом ожидании. Но это, ни каким образом не касалось двоих существ из разных миров, сближавшихся как разнополюсные магниты. И вот, наконец, встретившись, они закружились в объятии. Портовый док как стадион, взорвался восторженным рёвом. Над счастливой парой повисли камеры, их окружило плотное красное кольцо тараторящих журналистов. Все кричали, задавали какие-то дурацкие вопросы, а на огромном экране всё кружились и кружились счастливые лица двоих.
– Как это символично...
– прорвавшись на мгновение через общий шум голос комментатора, донёс чрезвычайно важную в данный момент информацию до всей Вселенной...
Дальше всё закрутилось как в калейдоскопе. Пресс-конференция сменялась банкетом. Банкет сменялся экскурсиями по планете и на луны и вновь весёлым застольем. Экипаж "Касатки" буквально рвали на части. Салентийцы в очередь приглашали людей на всевозможные мероприятия. И где бы ни появлялись матросы и офицеры с лодки, всюду их славили и вручали факелы. Они были везде самыми желанными гостями. Особенно трогательный характер носила встреча с пассажирами и экипажем "Гекельбери Финна". И те, и другие рассказывали друг другу недостающие детали событий происходивших в самом недалёком прошлом и при этом хохотали до упаду. Теперь, когда над головой не висела неотвратимость судьбы, всё казалось таким лёгким и смешным...
Окутанный тайной секретности их поход вызывал жутчайший интерес публики. Однако экипаж молчал, зная цену выпущенному слову. Рассказывая только о том, что и так уже стало предметом гласности и обсуждения. И тем самым ещё больше разжигая интерес прессы и общественности...
Праздник продолжался. Дикая и прекрасная природа Саленты, повергла людей буквально в шок. Совершенно прозрачный, не имеющий аналогов, лёд планеты, бесконечные переходы и залы в нём, вызывали, у них дикий восторг. А при смене солнц и лун когда преломление света сопровождалось ещё и непередаваемой музыкой этого льда, они как загипнотизированные стояли, любуясь природным представлением. И тут же лифты, падая в кажущейся пустоте, уносили их на материковую поверхность планеты, где действительно шумели леса и журчали реки. И откуда можно было видеть, если поднять вверх голову, и забыть что над тобой всё-таки лёд, как высоко в небе идут по "воздуху", аки ангелы, белые пушистые аборигены, отбрасывая сказочно длинные тени. Многие чудеса открылись людям... Но больше всего им нравились сами жители этой экзотической планеты, их быт и нравы, обычаи и искусство...
Однако был среди экипажа человек, которого не коснулось вся эта шумиха и круговерть "весёлой карусели". Когда закончились его официальные семьдесят два часа, он выклянчил себе ещё столько же. Но при следующей попытке, получил только двадцать четыре. И вот, наконец, сказка кончилась...
В президентском дворце, играла музыка. В залах было полно народу. Официальный прощальный приём начался. В тронную залу полную гостей, под руку с Лисси вошёл Тильс.
– А вот и наши молодожёны!
– Шурш с командиром прервав разговор, развернулись навстречу.