Лоенгрин, рыцарь Лебедя
Шрифт:
– Это не я, – ответил он виновато, – это ветер.
– Вот видите, даже ветру нравится играть с вашими волосами. Только он все запутывает, а я распутываю, но и ему и мне это в радость… Госпожа еще не проснулась?
Он покачал головой.
– Похоже, в Брабанте все любят поспать долго.
Она залилась мелким игривым смешком.
– Это верно, но это не относится к слугам. Огонь нужно разжигать затемно, да и воды успеть наносить из колодца…
– А еще расчесывать господ, – сказал он в тон. – Бедненькая.
Она
– Нет, расчесывать мне в удовольствие! Я и раньше могла бы встать. А то и не вставая… расчесывала бы…
Он вздохнул, отстранился.
– Хорошо, достаточно. А то если чересчур хорошо, то меня сороки украдут. Пойду пройдусь вокруг замка. Я его еще не осмотрел как следует снаружи.
Она сказала щебечуще, словно ничего не случилось:
– Нарвите цветов, там у северной стороны растут дивные ромашки.
Он спросил в недоумении:
– Зачем? Растут и пусть растут.
– Госпоже, – посоветовала она деловито. – Она любит цветы. Особенно ромашки за их простоту и скромность.
Он подумал, кивнул.
– А-а-а, ну тогда нарву, конечно. Рад, что за цветами для Эльзы не нужно забираться на высокие горы или мчаться в далекие страны.
Ее глаза загорелись любопытством.
– А что, полезли бы и на гору?
Он пожал плечами.
– А почему нет? Я бывал на вершинах.
Она ахнула.
– Высоких?
– Всяких. Разных.
– За цветами?
Он поморщился.
– Почему за цветами? Кроме цветов, там еще и кое-что поинтереснее. Например, горные великаны, драконы… Ну ладно, если герцогиня спросит обо мне, скажешь, что скоро приду.
Он быстро прошел к двери, толкнул ее и пропал в коридоре, только слышались быстрые удаляющиеся шаги. Она вздохнула, собрала с гребня золотые волосы, тщательно скатала их и перевязала шелковой нитью. У знатных рыцарей есть обычай хранить в медальоне волосы своих любимых женщин, так вот она, когда сумеет завести себе медальон, будет хранить в нем эти волосы и рассказывать завидующим подругам, что это волосы ее любимого, имя которого Лоенгрин, рыцарь Лебедя…
Лоенгрин вышел из здания, прищурился от ярких лучей солнца, что ненадолго выбралось из-за туч. К нему быстро подошел Перигейл, коротко и по-деловому поклонился.
– Ваша светлость?
– Сэр Перигейл, – ответил Лоенгрин.
– Ваша светлость, – сказал Перигейл, – вам нужно подобрать второго хорошего коня, ибо рыцарь без запасного коня почти не рыцарь. У меня есть парочка на примете, но вам нужно будет самому посмотреть очень внимательно. Один очень быстрый, а второй – сильный.
Лоенгрин спросил:
– А можно и сильного, и быстрого?
Перигейл хмыкнул.
– Тогда еще и выносливого заодно? Увы, Господь почему-то распределяет достоинства скупо. Как среди коней, так и среди людей.
Лоенгрин поинтересовался
– А что за слухи, что с той стороны реки появился некий жеребец, что по ночам вытаптывает посевы, а затем исчезает? Насколько это выдумка?
Перигейл сдвинул плечами.
– Думаю, что это больше похоже на правду. Край здесь еще дикий, встречается всякое. Может быть, и жеребец остался от старых времен… Только вы же паладин, вам с нечистой силой дела иметь нельзя…
– Животные, – ответил Лоенгрин, – все – чистая сила.
– А люди?
– А вот люди далеко не все…
Глава 8
Лодочник дремлет на сиденье, волна чуть покачивает лодку, хотя та на треть осела корпусом в песок. Нил сбежал на берег первым, закричал весело:
– Давай, дед, на тот берег!
– Две монеты, – ответил лодочник сонно.
– Я тебе дам две, – крикнул Нил грозно. – Разуй глаза!
Лодочник потряс головой, а Нил с Лоенгрином столкнули лодку в воду и с разгону заскочили, пока воды по щиколотку.
Волны подхватили лодку, развернули боком, а дальше лодочник, орудуя веслами, развернул ее носом к противоположному берегу и погнал сильными неспешными рывками.
– Охотиться, ваша светлость? – спросил он почтительно.
– В какой-то мере, – ответил Лоенгрин. – Что в народе слышно про ночного коня?
Лодочник дернулся, едва весла не выронил, сказал с сердцем:
– Вот уж кого к ночи поминать не стоит!
– Стоит, – сказал Лоенгрин. – Мы как раз за ним и едем.
– Господи!
– Это в самом деле конь, – поинтересовался Лоенгрин, – или что-то похуже?
– Может, и похуже, – ответил лодочник сердито. – Кто знает? Добрые люди по ночам спят, а эта нечисть как раз и выпрыгивает откуда-то как раз в полночь! И уже резвится вволю.
От воды несет холодом, волны сильно бьют в борт, брызги рассыпаются тяжелыми серыми шариками, похожими на свинцовые. Рассмотреть, что там в глубине, не удавалось, однако это Лоенгрин иногда всматривался в волны, а Нил больше зыркал по сторонам и жалел, что не весь мир видит, как они с господином отправились ловить этого ужасного Ночного Коня.
Лодочник высадил их и обратно ринулся с такой поспешностью, словно за ним гонится целый табун этих темных чудовищ.
Лоенгрин придержал за плечо Нила.
– Не спеши. Рыскать бесполезно, их нет, а когда появится хоть один найтмар, увидим издали…
– Найтмар?
– Найтмары, – объяснил Лоенгрин терпеливо, – ночные кони. Или ты думаешь, они только в Брабанте? Лучше ляг, чтобы тебя не увидели раньше, чем ты увидишь их…
Так они лежали долго, затем далеко в ночи вспыхнул огонь, разбился на два, оба на равном расстоянии один от другого понеслись в темноте ночи, донесся приближающийся стук копыт.