Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 1)
Шрифт:
Но и историки не дураки: «Так мы же вам в первый раз дали на сожжение из Скопье самый древний по нашему окончательному и бесповоротному мнению дверной косяк, а теперь даем — не самый древний, а почти что вчера срубленный по нашему глубочайшему убеждению. А вы ему даете не только справедливо нами ожидаемые 13–14 века, а вообще, черт знает, что, 7–8 века. Так дело не пойдет, это же просто революция, или хотя бы — восстание. Притом имейте в виду, что именно мы, историки даем философский камень истории, а вы только — вспомогательное средство истории, наподобие пробирки у алхимика. Разве так можно с начальством? Так что не выпендривайтесь, мы же вам русским языком сказали, что можно было ожидать, что
Делать нечего, пробирки в человечьем образе пошли служить непререкаемой науке, и не прошло недели (недавно) как все перепроверили (вдругорядь сожгли) и, естественно, угодили амбициозной приказчице, поставив требуемые и ожидаемые «конец 13 — начало 14 веков». Только, я думаю, обидчивые химики затаили некий другой контекст, каковой положили в банк и вот — вот его оттуда вытащат на божий свет, чтоб ударить при случае разбушевавшихся историков, примерно как обухом по голове.
Историки, конечно, об этом знают, но сделать пока ничего не могут. И вынуждены делать эквилибристику на проволоке, словно они циркачи: «другой кусок дерева, подобный…», «также имеются два образца, один из которых явно относится…, а контекст другого — остался невыясненным». Это очень удобно на данном конкретном этапе истории. Если химики все же вытащат из банка свой другой, невыясненный контекст с датой, например, 7–8 века, то можно будет сказать: «Мы же говорили, что контекст невыясненный, так что будем думать дальше, и, возможно, сделаем открытие, переворачивающее…, только это сделаем именно мы, основоположники, а не какие — нибудь немытые пробирки». Если же химики, вытащив на свет божий невыясненный контекст, скажут, что он относится к 13–14 векам, то это будет всего лишь скрытый от общественности полюбовный договор алхимиков со своими пробирками.
Пора переходить к антропологам.
Тут вот недавно случилось два открытия, гробниц, разумеется. На днях на Алтае случайно где — то откопали мумию и теперь стараются доказать, что она древнее египетских. Если докажут — вот будет переполох. А в Туве (Тыве) преднамеренно откопали заранее посоленного и закопанного в начале прошлого века «тибетского» монаха в присутствии его почитателей. И тут же, как бы случайно, обнаружилась в какой — то юрте древнейшая книга по этой самой «тибетской» религии. Так вот, специальный наряд ФСБ (она же КГБ) в ранге спецназа, такого же как при аресте Ходорковского в Новосибирске, книгу эту арестовал и посадил в Лефортово как самого настоящего шпиона или предателя Родины. Это я еще вплотную к антропологам не перешел, пока только нагнетаю обстановку. И хочу предположить, во — первых, что без государства ни одна история не обходится, а, во — вторых, что не будь свидетелей раскопки посоленного монаха, его тут же признали бы намного древнее алтайской Нефертити.
Что касается антропологии, то, как мне кажется, у нее не оттуда ноги растут в смысле — голова. У нее первичный посыл — не оттуда. Антропология целиком и полностью — дарвиновская, то есть пляшет от обезьян как от печки. Поэтому все, что похоже на обезьян складывает в музеях и тщательно описывается, а что — не похоже, отбрасывается в сторону прямо на месте находки, как отбрасывают пустую породу при добыче руды. Я же думаю, что все люди на Земле слегка похожими друг на друга стали после внедрения в их среду торгового племени, а раньше они походили больше на местных животных самого распространенного, живучего и сильного в тех местах вида. И как бы фантастические картинки древних художников из торгового племени, изображавших аборигенов с птичьими головами и вообще без голов, а с глазами и ртом посередь груди, вовсе — не дикая фантазия, а приближение к действительности, слегка утрированное от удивления. И сами аборигены не устают повторять, что произошли от такого — то конкретного животного, по научному называемого тотемом. Только им никто из всезнающих ученых не верит. А аборигены во всех уголках Земли продолжают настаивать на своем, притом в один голос и заранее
Именно отсюда надо бы попробовать начать антропологию, оставив на время обезьян в покое. Обезьяны теплолюбивы и даже в Средней Азии и на Черноморском побережье Кавказа им зимой холодно. В этих краях и далее на север, например медведи, вполне могут стать основой для людей, ибо многие медведи до сих пор умнее некоторых из нас. Поэтому, как мне кажется, в каждом регионе вполне могла бы начаться человеческая жизнь из тотема. Но, разве мы можем это допустить даже в качестве анекдота? Мы — творение бога, исключительные и непревзойденные. Вот в боге — то человекообразном, выдуманном для дураков, притом сравнительно недавно, и кроется, на мой взгляд, кособокое представление о начале антропологии. Спрашивается, почему я не могу высказать такую точку зрения на тотем, если в распоряжении официальной антропологии нет другого способа происхождения человека, нежели от обезьян?
Мне тут же возразят: разные виды животных не скрещиваются. А я отвечу, что не скрещиваются они, когда генетические и морфологические пути их уже здорово разошлись, ибо родственные виды скрещиваются при некоторых умственных усилиях и настойчивости, возьмите, например, пони. Или осел и лошадь — это один и тот же вид? А вот на пути к разнообразию видов как раз и происходит скрещивание довольно несовместимых друг с другом животных. А потом вступает в работу естественный отбор. Но я залез уже туда, где не являюсь даже дилетантом, чтоб продолжать. Главное я уже сказал: почти все возможно после миллиона попыток.
Мной стопроцентно доказано, что именно торговое племя дало почти всем народам на Земле способность соображать отвлеченно от повседневной действительности, перейти от так называемого инстинкта к разуму, хотя я и не вижу большой разницы между ними. Разница эта в самосознании себя и в отсутствии такового. А механика — то разума и инстинкта — одна и та же. Но самосознание никак не может сосуществовать с инстинктом на равных, разум его подавляет. Вернее старается его подавить, так как не может понять. Но пока — безуспешно. Надо только посмотреть, что будет дальше. Ведь инерциальные системы мы уже поняли: нельзя обнаружить прямолинейное равномерное движение, не с чем сравнивать, нужно придать ускорение и только оно даст обнаружить не подлежащее обнаружению.
И если торговое племя смогло решить более трудную задачу, то почему оно не может решить задачу более мелкую? Размножаться — то всем хочется, и как по разуму, так и по инстинкту. Я думаю, что относительное выравнивание рас и народов произошло именно по этой причине.
Однако вернемся к антропологам. По — хорошему надо бы начать все сначала, это я про то, что ненужное отбрасывали. Но, в первую очередь, надо бы дать новый стержень уже добытым результатам. Именно тот, о котором я говорю. И постараться непротиворечиво нанизать все имеющиеся факты на этот стержень. Только уж ничего больше не отбрасывать, а постараться найти всему свое место. При этом я вполне допускаю, что мой стержень, как покажет практика, никуда не годится. Ничего, кто — нибудь сотворит новый стержень, который будет намного лучше моего. Только вот стержень из обезьян, кажется, вполне уже высосан и ничего вразумительного не дал. Но основная ошибка антропологов все — таки не в этом.
У них — гигантский материал, вот в чем трудность. Они его представляют себе математически однородным, из которого можно делать выводы, но выводы не вытанцовываются, и именно потому, что материал неоднороден. На каждую группу факторов действуют разные по своей природе силы, но они неизвестны. Тогда, естественно, приходит на ум разгруппировать весь материал на составные группы, так с ними будет легче справиться. Но раз силы неизвестны, а они — то как раз и составляют этот самый пресловутый стержень, то и разделить весь материал по этим силам невозможно. Приходится идти по самому легкому пути: делить всю эту кучу произвольно. В геологии и обогащении руд это называется квартованием (см. справочники). Только отквартованные кучки не выбрасывают, а тоже исследуют, и сравнивают с неотквартованными кучками. Этот метод для нашего исследования бесперспективен, ибо он как раз и дает среднюю температуру по больнице, усредненный скелет человечества. Тогда попробовали делить кучки по регионам, странам и весям. И бессчетные отличия по носам, ушам и черепам в целом, цветам кожи и глаз, не исключая длины и кривизны рук и ног, точно привязались к географической карте. Ну и что? А ничего. И без этих исследований ясно, что в тундре растет мох, а в тропиках — бананы.