Логово дракона. Обретенная сила

Хеннен Бернхард

— Во всем городе?

— Конечно! Мир может быть только тогда, когда все сопротивление будет сломлено. И для девочек так лучше. Мы к ним добрее. У меня здесь свой повар. Каждая получает то, что любит. Такого никто больше не делает.

Володи поглядел на фонтан.

— Здешние девочки выглядят усталыми. Не лучше ли давать им получше выспаться? Тогда им будет легче.

Коля задумчиво провел рукой по подбородку.

— Я тебя не пойму, приятель. Ты говоришь это сейчас потому, что ты романтичный идиот или потому, что ты — хладнокровный сутенер?

Володи улыбнулся одними губами.

— Однажды ты узнаешь это… —

Он спросил себя, не всплывут ли однажды его связи с Колей и другими. Все произошло так быстро. И повернулось совсем не так, как он себе представлял.

Бисерная занавеска у входа негромко звякнула. В дом ввалился высокий худощавый парень. Он обнял стоявшую у входа девушку за шею, и они оба исчезли за одной из ширм.

Коля проследил за его взглядом.

— Ты кого-то ждешь?

— Я не беру денег за услуги, которые оказываю, — ответил Володи. — Впрочем, это не означает…

— Что сейчас последует счет. Поскольку ты выглядишь так, как будто по тебе проехалась колесница, то я предполагаю, что мы сейчас обменяемся, услуга за услугу. Кого я должен убить?

Володи рассказал о низкорослом мужчине, который следовал за ним. Об остальном он умолчал.

— Как он должен умереть, быстро или медленно?

— Больше всего от него будет пользы, если ты принесешь мне его живым. И лучше всего — в таком состоянии, чтобы он еще мог стоять на ногах.

Коля хитро улыбнулся.

— Значит, мы можем сломать ему руки?

— Принеси мне его целым. И будь внимателен — малыш очень проворен. Умеет обращаться с ножами и, кроме того, пользуется трубкой с отравленными стрелами.

Кулачный боец хрюкнул.

— Ты посмотри на меня. Проворства еще никогда не было достаточно против роста и хитрости.

— Лучше вам выйти не через передние двери…

Коля поднялся.

— Мне это не впервой. Просто стань незаметно у окна и смотри, — и с этими словами великан исчез.

Драконы и эльфы

Гонвалон провел рукой по мягким и теплым ноздрям своего пегаса. Ночнокрылый негромко фыркнул. Давно он не видел своего черного жеребца. Они стояли на одинокой лужайке, в некотором отдалении от Белого чертога. Было морозное утро. С ветром прилетала мелкая снежная крупа.

— Не смотри на меня так, — у Гонвалона было такое чувство, что пегас знает, что с ним что-то не так.

— Он соображает лучше тебя, — едко заявила Ливианна.

— Тогда, наверное, лучше ему быть рядом, присматривать за мной.

— И это говорит тот Гонвалон, которого я знала? Сдержанный мастер меча? Вечный соперник Нодона? Вечно путающийся с ученицами? Редко шутит, всегда уверен в себе?

— Тот Гонвалон остался на холме Махты Нат, — он произнес это без горечи. С этим фактом за последние недели он научился мириться.

— Но это путешествие — куда оно приведет? Ты даже не знаешь, жива ли Нандалее.

— Я пошел к Махте Нат, чтобы она помешала померкнуть магической связи между Нандалее и Пипом. Она выполнила свою часть договора. Если я не продолжу поиски, моя жертва окажется напрасной.

— Ошибка останется ошибкой, и новое безрассудство этого не исправит, — заявила Ливианна. В ее голосе слышались нотки отчаяния.

— Я бы снова пошел к этому злобному кусту бузины, если бы мог надеяться на то, что найду Нандалее.

— Я знаю.

То, как она это сказала, тронуло Гонвалона. Его не покидало

абсурдное чувство, что она гордится им, несмотря на то что этому не было объективных причин. Он намеревался перещеголять уже совершенную глупость, которая едва не стоила ему жизни, новой глупостью. Он даже ездить верхом толком не мог. Испытывая некоторое чувство самосожаления, он поглядел на упряжь, пристегнутую к спине Ночнокрылого. Обычно было достаточно плоского седла с кожаными петлями, чтобы всадник мог стоять, а его ноги не мешали крыльям пегаса, но его новое седло было совсем другим. Над крупом жеребца возвышались два деревянных шеста, а между ними были натянуты тонкие ремни. Конструкция напоминала высокую узкую спинку стула. И именно в этом и заключался ее смысл. Стоять или сидеть во время полета невозможно, если не доверяешь своим ногам. Не чувствуешь их! Как эльф ни старался, он оставался калекой. Он даже двигался неуверенно. Даже используя костыли, он слегка пошатывался. Он понимал, что это всего лишь иллюзия и его ноги не растерзаны ниже колен. Они совершенно здоровы! Но он этого просто не чувствовал! Никак не мог совладать с этим, сколько ни пытался. Поэтому во время полета он должен иметь возможность откинуться на спину. Ему нужна опора, костыль. Даже в седле!

— Ты берешь с собой мало провианта, — заметила Ливианна.

— Путешествие будет не очень долгим.

— Значит, ты знаешь, куда приведет тебя эта красная нить?

Он кивнул.

— Скажем так: у меня есть подозрения.

Ливианна вопросительно подняла бровь, но он не обратил на это внимания. Он благодарен ей за то, что она за ним ухаживала. Однако свои догадки решил сохранить в тайне. Он не доверял никому из Белого чертога.

Для Гонвалона было совершенно очевидно, что Нандалее — если она еще жива — находится у одного из небесных змеев.

Проходивший сквозь витраж попадал к одному из великих драконов. Так было всегда. Впрочем, это могло быть и не так, если витраж открылся вследствие несчастного случая — однако в это Гонвалону верить не хотелось. Чем дольше он размышлял над этим, тем больше убеждался в том, что Нандалее призвал к себе один из небесных змеев. Лишь радужные змеи обладали властью, позволявшей открыть это витражное окно. Наивно полагать, что Нандалее сделала это сама! И Гонвалон подозревал одного вполне конкретного небесного змея.

— Ты не хочешь мне говорить, куда отправляешься?

— Я благодарен тебе за то, что ты помогала мне на протяжении всех минувших недель.

Ливианна провела с ним множество часов. Но он ей не доверял. Он даже не знал наверняка, какому небесному змею она отдала свою жизнь, впрочем, подозревал, что она тоже служит Золотому, как и он. Когда ученик Белого чертога сдавал последний экзамен, его выбирал один из небесных змеев. И они оба удалялись для более тесного знакомства. Ритуал мог продолжаться много дней. Когда они сливались воедино духом, небесный змей делал татуировку на теле эльфа. Каждая татуировка была особенной. Она отражала их характеры и вид союза, в который они вступали. Некоторые татуировки были простыми, и их можно было разгадать с первого взгляда, как та, которую он носил на спине. Другие, напротив, тянулись по рукам и ногам, и одним взглядом их охватить было невозможно. Татуировки, подобно подписям сторон, скрепляли соглашение между эльфом и драконом. Этот договор могла разорвать лишь смерть.