Логово гадюк
Шрифт:
— Ой, простите, — говорю я, хватаю его за голову и, используя нож, перерезаю ему горло. Я не даю себе времени подумать о том, что я делаю. Я нахожусь в режиме выживания, или я, или они. В этой жизни, которой я сейчас живу, кровь обязательно должна была покрыть мои руки. Ты либо испачкаешься, либо умрешь.
Остался только водитель. Он матерится, вытаскивая пистолет, в надежде покончить со мной. Одной рукой ведет машину. Выглянув в переднее окно, я вижу, что мы едем по двойной проезжей части, и она оживленная, что мне явно на руку, потому что нам приходится ехать медленно. Наверное,
Схватив пистолет, я направляю его ему в голову и стреляю. Мужик падает вперед, в моих ушах раздается громкий звон от выстрела в такой близости. Застонав, я скольжу между сиденьями и сжимаю руль, наклоняясь над его телом, чтобы попытаться объехать другие машины, но я не могу выбрать правильный угол. Мы зацепили конец фургона, и нас закрутило. Крича, я держусь, пока мы крутимся и крутимся, мой желудок выворачивает, а потом мы останавливаемся.
На мгновение все затихает, и я падаю на заднее сиденье. Машина ударяет нас сбоку и впечатывает в барьер по центру. Мы ударяемся об него и переворачиваемся. Это происходит в считанные секунды, но мне кажется, что это длится целую жизнь, пока я катаюсь по машине. Мне удается ухватиться за сиденье, и когда мы наконец приземляемся на крышу, я с хрустом падаю на нее.
Застонав, я смотрю вниз на свое тело. Вот черт.
Я в порядке! Черт возьми, это было чертовски удачно. Задняя дверь деформирована и не открывается, поэтому я бью по ней ногой, упираясь в крышу и прилагая все свои силы. После четвертого удара она открывается, и я выползаю на разбитое стекло на дороге, порезав руки. Пошатываясь, я встаю на ноги и прислоняюсь к машине. Эта сторона дороги не очень оживленная, и проезжающие мимо люди глазеют на меня. Один даже останавливается. Но я ничего не слышу.
В ушах звенит, тело мучается, а голова раскалывается так сильно, что мне хочется повернуться и блевануть. Черт, мне хуже, чем я думала. Спотыкаясь, я иду вперед, подальше от машины, вдруг она взорвется или меня ждет очередное дерьмо, я иду, но мое тело отказывается функционировать. Я не могу удержаться и падаю на колени. Шок ли это или травма, я не знаю, но оно отказывается слушаться, и мое зрение плывет.
Двигайся, Рокси, двигайся!
Но я не могу.
Паника охватывает меня, оттесняя оцепенение, которое грозит поглотить меня целиком, но этого недостаточно. Шум привлекает мое внимание сквозь дымку, и я поворачиваю голову. Две черные машины остановились рядом с нашей разбитой. Из них высыпают парни и направляются прямиком ко мне.
Их больше, чем я когда-либо смогу справиться, но это не значит, что я умру без боя. Спотыкаясь, я встаю на ноги, мои пальцы немеют, когда я хватаю кусок разбитого стекла - самое близкое оружие, которое у меня есть.
— Идите ко мне, засранцы!
Не знаю, кричу ли я это вслух или мысленно, именно это они и делают.
Они идут прямо на меня.
Я пытаюсь ударить стеклом, но это происходит медленно, мое тело слишком вялое, черт возьми. Они отбивают мою руку, и мои пальцы сводит судорогой, отчего стекло выпадает у меня из рук. Я бью, бью, но мои движения как будто вялые, слишком медленные для установления прямого контакта, к тому же, их чертовски
Это будет очень больно. Я знаю это. Поэтому я напрягаюсь, ожидая боли, но она проходит быстро, едва ощутимо, и когда я поворачиваю голову, вижу иглу, которую они вытаскивают. Ублюдки обманули.
По крайней мере, они не стали снова бить меня по лицу.
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ
РАЙДЕР
— Нам нужно посмотреть на цифры и сравнить их…
Я выхожу с совещания, гадая, что задумала Рокси. Я обещал ей один час, но прошло уже полтора часа. Мне придется найти способ загладить свою вину. Я почти ухмыляюсь, думая обо всех возможных способах, каждый из которых включает ее обнаженную и кончающую под моим языком.
Мой телефон вибрирует в сотый раз, поэтому я поворачиваю стул и незаметно проверяю его. Эта встреча очень важна, и если все пройдет хорошо, мы будем расширяться в других городах, как законно, так и нет.
Неизвестный: «Рокси пропала».
Неизвестный: «Они взяли ее, Рай».
Два сообщения, два чертовых сообщения, и они разрушают мой мир. Ярость, которую я никогда не испытывал раньше, проникает в меня. Лед, который я так долго создавал вокруг себя, трескается, и лава течет сквозь него, сжигая все на своем пути.
Они забрали мою девочку?
Нашу девочку?
Я встаю, игнорируя сыплющиеся на меня вопросы, и выбегаю из конференц-зала, прижимая телефон к уху.
— Расскажи мне все, — кричу я. Я слушаю, как Гарретт объясняет, его голос напряжен и зол. Я слышу, как Дизель на заднем плане кричит на кого-то, а затем раздается выстрел.
— Мы проследили за ними до автостоянки и увидели следы шин. Должно быть, они схватили ее там.
Он замолкает на мгновение, пока я прыгаю вниз по лестнице здания, поднимаясь по двое за раз.
— Рай, блядь, она устроила настоящую битву, здесь повсюду трупы.
— Гарретт, — рычит Дизель, и на мгновение наступает тишина, прежде чем Гарретт ругается.
— Что? — требую я.
— Посмотри, что я тебе пришлю, — рычит он.
Я убираю телефон и останавливаюсь на лестнице, хватаясь рукой за перила, пока загружается видео. Я смотрю его один раз, потом еще два. Дыра в моем животе разрастается, демоны вырываются наружу, пока я не превращаюсь в одержимого человека.
Они причинили ей боль.
Я смотрю, как Роксана выползает из разбитой машины, как камера видеонаблюдения с шоссе увеличивает ее. Она спотыкается, кровь капает с ее головы, рук и кистей. На ней только одна туфля, лицо бледное, глаза затуманены, когда наша девочка падает на колени. Я снова смотрю, как они набрасываются на нее, а она все еще борется, пытаясь повалить их. Это моя гребаная девочка, боец до конца, но она не видит, как в нее вонзается игла.
Я смотрю, как она падает, и на этот раз ублюдки ловят ее и несут к машинам. Потом они уходят. Тяжело дышу, мои мышцы дрожат от желания убивать людей, я подношу телефон к уху.