Логово скорпиона
Шрифт:
— Но я.., я ничего не знала, — прорыдала гадюка.
Теперь она решила бить на жалость.
— Плохо, — огорчилась Рита, — тогда мы будем пытать Евгения, пока он нам все не расскажет…
— Он ничего не знает! — вскрикнула Светлана Федоровна в ужасе.
— Плохо, — повторила Рита, — значит, мы будем пытать его очень долго.
— Нет, нет! Я скажу вам все, все, что знаю…
— Я слушаю, — Рита была спокойна, как телефон-автомат.
— Но я знаю совсем мало… — И наконец
— Нотариус Семиухов Викентий Романович, телефон 327-27-24… Я имела дело только с ним.., честное слово, больше я ничего не знаю!
В трубке послышались всхлипывания, и наконец Светлана Федоровна еле слышно проговорила:
— Отдайте мне Женечку! Пожалуйста!
Послышался вопль Евгения — это Сережка, невзирая на запрет Фюрера, все же залепил ему в глаз.
— Ав-в, — завыла Светлана Федоровна, забыв от ужаса человеческие слова.
— Да оставь ты его! — в сердцах крикнула Рита и бросила трубку.
В приемной нотариуса Семиухова примерно за час до закрытия появилась весьма сексапильная блондинка, завитая, как пудель, и накрашенная, как индейский вождь перед боем.
Одета была блондинка в трикотажное красное платье, невероятно тесное. Вызывающе покачивая бедрами, блондинка подошла к бритоголовому парню бандитского вида, который задумчиво смотрел в экран компьютера. Видимо, он исполнял здесь сразу две должности: секретаря и вышибалы. Наклонившись к плечистому секретарю так низко, что рискованный вырез платья оказался прямо у него перед глазами, красотка прощебетала:
— Могу я поговорить с Викентием Романовичем?
Парень, видавший виды, тем не менее благосклонно задержался взглядом на вырезе и наименее хамским голосом, на который был способен, спросил:
— А вы записывались?
— Нет, — честно призналась блондинка. — Но мне очень, очень нужно с ним поговорить!
Помогите мне, прошу вас! Я буду так вам благодарна, так благодарна!
При этих словах она выразительно закатила глаза и призывно повела бюстом. Секретарь нервно сглотнул, покосился на ожидающих приема старух и, включив переговорное устройство, произнес охрипшим голосом:
— Викентий Романович, вы не сможете принять одного.., очень ценного клиента? — Затем он поднял взгляд на блондинку и сказал:
— Сейчас выйдет человек, сразу заходите.
Сидевшая поблизости старуха с пламенным взором прирожденной активистки подскочила и закудахтала:
— Это почему это она вне очереди? Сейчас будет очередь дамы в шляпке, потом очередь гражданина с палкой, потом очередь дамы с авоськой, потом — моя…
— Девушка по предварительной записи, — сурово отрезал вышибала.
— Мы
— У девушки абонемент! — рыкнул парень. — А будете шуметь — очищу помещение!
— Не имеете права! — пискнула активистка, но решила от греха замолчать: вдруг действительно очистят.
Как раз в это время от нотариуса вышла разбитная бабенка так называемого бальзаковского возраста, и блондинка под ненавидящими взглядами очереди проскользнула в кабинет.
Совершенно разнузданной походкой она подошла к столу нотариуса и села напротив него, вызывающе закинув ногу на ногу и поддернув юбку до последних мыслимых пределов.
Нотариус, плешивый мужичок с маслеными глазками, поднял голову, уставился на посетившее его кабинет явление природы и с интересом произнес:
— Слушаю вас!
— Викентий Романович; дорогой! Вся моя надежда только на вас!
— А в чем дело? — В голосе нотариуса прозвучала подозрительность, свойственная представителям этой профессии.
— Понимаете, моя тетушка при смерти… — Красотка открыла сумочку, вынула оттуда кружевной платочек, поднесла его к совершенно сухим глазам и громко всхлипнула.
Нотариус тоскливо покосился на графин с тепловатой кипяченой водой и спросил:
— Но при чем тут я? Я же не врач, я нотариус!
— Совершенно верно! — Блондинка придвинулась бюстом к нотариусу и продолжила:
— У тетушки есть квартира. Я — ее единственная.., почти.., родственница. Так вот.., вы понимаете?
— Не совсем, — потеплевшим голосом ответил нотариус.
Тема начала его интересовать.
— Не могли бы вы вместе со мной навестить мою тетушку в больнице и заверить ее подпись на завещании? Ведь у вас, кажется, есть такая форма услуги? — При этих словах блондинка снова раскрыла сумочку и принялась чем-то там шуршать.
Шуршание это ни с чем невозможно было спутать: так заманчиво шуршат только доллары.
Блондинка еще немножко пошуршала и промурлыкала совершенно интимным голосом:
— А я, Викентий Романович, была бы вам так благодарна, так благодарна!
Нотариус окинул клиентку плотоядным взглядом и протянул:
— Ну я прямо не знаю… Может быть, завтра… Сегодня я так занят…
— Викентий Романович! — Красотка всплеснула руками и в ужасе округлила глаза. — Ведь тетя при смерти! Она не доживет до завтра! Викентий Романович, я очень, очень вас прошу! Моя благодарность… — С этими словами она снова поколыхала бюстом и еще раз для верности пошуршала в сумочке.
Нотариус тяжело вздохнул, облизнулся и проговорил с некоторым пафосом: