Логово скорпиона
Шрифт:
— Чего тебе?
Тот испуганно ткнул в эскимо. Расплатившись с продавщицей, парень вручил ребенку на всякий случай два мороженых — эскимо и трубочку — после чего на руках отнес мальчишку в дальний угол зала.
Надежда не успела как следует поломать голову над странным происшествием — объявили регистрацию на Париж. Женщина с ребенком прошли таможенный терминал одними из первых, и Надежда, повернув голову, заметила, как парень достал мобильный телефон и коротко сказал что-то, прикрывшись ладонью.
"Как странно, — думала Надежда, медленно продвигаясь к стойке
Но женщина его не знала, она даже испугалась, когда он вмешался. А он бы не вмешался, если бы мальчишка не устроил скандал. Кто же они такие, интересно бы знать…"
Тут ее размышления были прерваны — началась процедура проверки билетов и регистрации багажа.
Чемодан уехал, Надежда спрятала подальше квиточек, который ей дали вместо чемодана, и, держа в руках паспорт и посадочный талон, устремилась на паспортный контроль.
Дама в окошечке, ни на минуту не меняя каменного выражения лица, пролистала ее паспорт, не нашла в нем ничего криминального и одарила Надежду суровым взглядом.
«Ничего, милая, — было написано у нее на лице крупными буквами, — в этот раз тебе удалось, но уж в следующий раз не проскочишь».
«Почему у них всегда на лицах такое жуткое выражение? — подумала Надежда, принимая паспорт и делая над собой усилие, чтобы не скорчить даме страшную рожу. — Вот я, честная женщина, документы у меня в полном порядке, я не везу ничего недозволенного, и тетка за стойкой это очень хорошо понимает — они ведь тут все физиономисты. Так отчего бы не улыбнуться мне на прощание и не пожелать счастливого пути? Она же смотрит на меня как на врага, зачем ей это?»
За такими мыслями Надежда как-то проворонила торжественный момент, когда она пересекла государственную границу и оказалась в свободной зоне. Все провожающие остались позади, в просторном холле было и вовсе мало народу.
Надежда рассеянно прошлась по беспошлинному магазину, покупать ничего не стала куда в дорогу — и села на лавочку, оглядывая зал. Делать было решительно нечего. Женщина с мальчиком разобрались с мороженым и сели неподалеку. Малыш вытащил из корзинки толстую газету, что предлагались пассажирам бесплатно, и принялся сосредоточенно ее рвать, кидая обрывки прямо на пол.
Простовато одетая девица — в джинсах и черном свитере — уселась напротив и нет-нет, да и бросала взгляды в сторону матери с ребенком. Определенно, они заинтересовали не только Надежду.
Мальчик оторвался от газеты и выразил желание посетить магазин. Мама нехотя согласилась. Девица выждала некоторое время и отправилась вслед, при этом, думая, вероятно, что ее никто не видит, вдруг поправила пышные белокурые волосы таким жестом, что Надежде стало ясно: парик, что в сочетании с поведением девицы наводило на размышления.
Естественно, Надежда тоже потащилась в магазин, но там ничего интересного не произошло. Женщина крепко держала сына за руку и не застревала возле духов и косметики.
Магазин они покинули в том же порядке: мама с сыном, белокурая девица, за ними Надежда.
Снова все устроились на лавочках, изнывая
— Что ни говорите, а самолет — это, конечно, здорово! Сами посудите, три часа — и мы в Париже…
Надежда молчала, подавленная теткиными размерами и необычайно визгливым голосом.
«Она похожа на личинку колорадского жука, — думала Надежда, — такая же толстая, оранжевая и прожорливая».
— Мне сын путевку купил, — продолжала тетка. — Мама, говорит, проси чего хочешь! Хочешь — в Париж? Я и говорю — можно и в Париж. Он и купил. Я из Новгородской области к ним погостить приехала, они меня всюду возили на машине, а теперь вот в Париж отправили. Невестка молодец — кухню сделала в спокойных тонах. А то соседи, говорит, покрасили кухню в красный цвет, так они в этой кухне все время едят, и все мясное. Я говорю: правильно, что в спокойных тонах, спокойные тона аппетита не возбуждают. Он у тебя в спокойной кухне есть меньше будет, а о здоровье мужа заботиться нужно. Раз, говорю, тебе доверили объект, ты его сохранить должна в лучшем виде…
Надежда с тоской огляделась по сторонам, но деться от тетки было некуда. Она встала и пошла по залу, обходя его по периметру, потом остановилась у стойки с журналами.
Мужчина в светло-бежевой куртке и небольшой кепочке, сидевшей на голове как приклеенная, читал поодаль детектив в яркой обложке и время от времени вскидывал голову, оглядывая окружающее пространство. «Оранжевая» тетка не отставала от Надежды и не переставая молола чушь.
Мужчина вдруг встал и передвинулся на два места вправо, видно, его достала теткина болтовня. Хотя, как тут же сообразила Надежда, и в стороне ее голос был так же хорошо слышен. Вот если отойти в другой конец зала…
Но мужчина просто передвинулся. Зачем?
Крупногабаритная тетка закрывала ему обзор, догадалась Надежда, он тоже за кем-то наблюдает.
Какой-то бес вселился в Надежду. Она взяла тетку под руку и настойчиво подталкивала в сторону мужчины. Та болтала, ничего не замечая, а Надежда остановилась четко напротив мужчины и изображала усиленный интерес к предмету разговора.
Как Надежда и предполагала, мужчина неторопливо встал и обошел их слева, причем Надежда успела перехватить его внимательный взгляд, который был направлен на девицу в белокуром парике.
Надежда мысленно подняла брови и уселась на лавочку. Тетка примостилась тут же.
Женщина с ребенком сидела неподалеку. Мать утомленно откинулась на спинку кресла, а малолетний негодяй, мало того, что разорвал уже вторую газету, так еще раздобыл где-то шариковую ручку и рисовал теперь на маминой юбке какие-то закорючки.
— Женщина, на вас ребенок рисует! — крикнула «колорадская» тетка.
Несчастная мать очнулась, взглянула на юбку, растерянно ахнула и ринулась в туалет, наказав этому исчадию ада в образе ребенка сидеть на месте и никуда не уходить.