Логово скорпиона
Шрифт:
— Ну что с вами поделаешь. Помогать тяжелобольным — это наш долг!
— Да-да! — восторженно поддержала его блондинка. — Именно долг!
— Хорошо, подождите меня в приемной.
Я сейчас закончу здесь, и мы поедем к вашей тете.
Блондинка, довольно потупив глазки, выскользнула в приемную и скромно села в уголке, купаясь в атмосфере ненависти остальных посетителей.
Нотариус принял еще одного человека, а затем секретарь объявил, что прием на сегодня закончен. Непринятые клиенты, шипя и косясь на подлую
— На сегодня свободен. Я поеду с клиенткой, — и пошел к выходу.
Блондинка, покачивая бедрами, устремилась следом, одарив секретаря на прощание взглядом, примерно переводимым на русский язык фразой: «Извини, дорогой. Я всей душой, но начальству виднее».
На улице с достоинством дожидался Семиухова его потрясающий темно-зеленый «крайслер». Нотариус любовно погладил автомобиль по крупу, тот в ответ ласково заржал — или это клиентке только показалось? Галантно открыв ей дверцу, Семиухов занял водительское место.
— Куда?
— Больница имени Третьего Интернационала на Московском проспекте, около «Электросилы».
Викентий Романович удивленно покосился на блондинку, но пожал плечами и включил двигатель.
Ворота больницы были еще открыты, дежурный на поздних посетителей даже не взглянул. Блондинка уверенно шагала между унылыми и мрачными корпусами. Нотариус, пыхтя, поспешал следом. Когда они свернули к стоящему на отшибе одноэтажному зданию, Семиухов удивленно взглянул на красотку и осведомился:
— Куда это мы? Тетя нас что, не дождалась?
— Не волнуйтесь, — проворковала клиентка, — тетя нас ждет! Она обещала обязательно дождаться!
В душе нотариуса шевельнулось нехорошее предчувствие, но дверь уже распахнулась, и длинноволосый человек в неопрятном сером халате с круглыми от нетерпения глазами воскликнул:
— Наконец-то! Скорее! Тетя уже не чаяла дождаться!
Нотариус придал себе суровый официальный вид и вслед за санитаром прошел через большое помещение, растерянно косясь на металлические столы и на то, что на них лежало, вошел в тесную комнатушку и строго спросил:
— Где ваша тетя?
— Не дождалась тетя, — поднялся навстречу Семиухову горестно всхлипывающий человек в рваных джинсах, такой же неопрятный и длинноволосый, как санитар, — не дождалась Пульхерия Сигизмундовна, отдала Богу душу! Перед смертью все повторяла: "Как же я завещание на Жанеточку не оформила!
Долг свой родственный не выполнила! Нет мне прощения!"
— Что за цирк? — возмущенно произнес Викентий Романович, убедившись, что в комнатушке никакой тети на наблюдается, а присутствуют только три подозрительные личности неаккуратного и явно необеспеченного вида. — Что за цирк? Я не позволю со мной шутить!
Я государственный нотариус! Где клиентка?
Она оплатит мне ложный выезд по двойному
— Не оплатит, — грустно сообщил санитар, — она тоже скончалась. Узнала, что тетенька ее не дождалась, за сердце схватилась — и того. Летальный исход.
— Что вы за ерунду несете? — негромко возмутился Викентий Романович. — Она только что была жива и здорова.
— Вот так всегда, — с неизбывной тоской простонал санитар, — человек только что был жив и здоров — и вдруг хоп! — и он у меня на столе. Вот вы, например, Викентий Романович, тоже пока живы и здоровы…
— Прекратите это безобразие, — сказал нотариус совсем тихо. Нехорошие предчувствия, зародившиеся недавно в его душе, стали просто ужасными. — Прекратите! Я немедленно уезжаю домой!
— Как? Так и уедете, не простившись с телом вашей скоропостижно скончавшейся клиентки?
Санитар взял Семиухова под локоток и подвел его к двери в покойницкую. Отсюда было хорошо видно накрытое простыней до самых глаз тело на одном из металлических столов и выбивающиеся из-под простыни знакомые нотариусу светлые вьющиеся волосы его несостоявшейся клиентки.
Ноги нотариуса подкосились. Санитар подхватил его и усадил на жесткий неудобный топчан.
— Что же вы, Викентий Романович, так и не проститесь с Жанеточкой? Не запечатлеете, так сказать, последний поцелуй на ее хладном челе?
— Чего вы хотите? — осведомился нотариус, поняв наконец, что попал в руки заурядных грабителей. — Денег у меня с собой нет…
То есть, конечно, есть, но совсем немного.
Забирайте, если хотите.., только учтите, молодежь, у вас будут из-за меня очень большие неприятности. Ведь вы понимаете, что у такого человека, как я, должна быть очень сильная крыша.
— Викентий Романович! — с прежней грустью сказал ему санитар. — Вы нас не правильно поняли. Деньги ваши нам не нужны.
— А что же вам в таком случае нужно?
— Грех с души вашей снять. Вы как по ночам — спите спокойно?
— Вам-то что за дело? — огрызнулся нотариус. — Вы что, снотворным торгуете?
— В каком-то смысле, — санитар покосился на дверь покойницкой. — И кошмары вам не снятся?
— Прекратите это издевательство! — взвизгнул Семиухов. — Скажите, что вам от меня нужно, и разойдемся по-хорошему!
— Хорошо. — Санитар кивнул. — На самом деле я просто мечтаю о том, чтобы расстаться с вами. Потому что находиться с такой сволочью в одном помещении выше моих сил.
У меня от этого поднимается давление и выступает на коже аллергическая сыпь. Так что рассказывай, старая сволочь, все, что ты знаешь про женщин, которых с твоей помощью отправляют за границу, — и расстанемся.
Нотариус похолодел. Это было то, чего он боялся больше всего на свете. Простым ограблением здесь не пахло, эти люди знали о его связи с «Аистом», или «Пеликаном», что то же самое.