Логово «вепря»

Веденеев Василий Владимирович

Кстати, читать их совершенно не хотелось, — настроение стало мерзопакостным и вконец испортилось, — но читать придется, дабы точно знать, где подстилать соломку, чтобы не отбить себе бока. Именно себе и в первую очередь себе, а на остальных плевать! Конечно, Чуенков замахнулся слишком широко и, к своему счастью, не знает, кто санкционировал игры с оппозиционерами. Деньги нужны всем, это не старое время, когда страна находилась в руках геронтократии, пожизненно занимавшей руководящие посты в государстве и смотревшей на него, как на собственную вотчину. Впрочем,

и тогда требовались немалые деньги для родни, любимых чад и внуков. И получали их отнюдь не всегда законными способами.

А сейчас, тем более наверху, все крайне остро нуждались в средствах и потому ни за что никаким Чуенковым не позволят разнести все построенное, не оставив камня на камне. Но кое-кем пожертвовать все равно придется, чтобы остальные впредь были умнее, а главное, послушнее!

Сняв трубку правительственной «вертушки», генерал набрал номер Шабалина. Он еще не знал точно, как ему поступить, и действовал скорее по интуиции, которая иногда значила куда больше, чем холодный рациональный разум.

— Привет, Михал Иваныч, — услышав ответ, поздоровался он. — Извини, что беспокою и отрываю от важных дел, но есть нужда срочно повидаться.

— Можно подождать до вечера? — недовольно спросил Шабалин.

— Нет, — твердо ответил Валерий Иванович. — Разговор касается известных тебе забот. Помнишь, мы о них недавно уже толковали? Я готов подъехать прямо сейчас.

— Ладно, жду.

Моторин положил трубку и в раздумье прикусил нижнюю губу: а что, собственно, он скажет генерал-полковнику, который действительно являлся одной из ключевых фигур в «ВЕПРЕ»? Что подчиненные Валерия Ивановича наложили ему кучу говна в карман, и в подтверждение своих слов продемонстрирует это говно? Так Шабалин тебе же им морду и вымажет! Стоило за этим с ним встречаться?

За этим нет, но вот попробовать запугать его нужно, — запугать возможным позором ареста и тем, что его наверняка отдадут на заклание, как уже отдали Жору Шатуновского, хотя он мог еще не раз пригодиться. Тем не менее никто даже палец о палец не ударил и не попытался отмазать отставного генерал-лейтенанта, а все предпочли сделать вид, что уступают давлению сменившихся обстоятельств и лучше Жоре навсегда уйти со сцены. Михаил Иванович прекрасно знал, с кем имеет дело, поэтому все правильно поймет, а поняв, непременно на что-то решится и предпримет хоть какие-нибудь меры — лучше всего, если он в срочном порядке отправится за границу и оттуда уже не возвратится. Пусть это бегство, пусть кто-то назовет такой шаг предательством, но… Сидят же там другие годами, в том же Париже.

Шабалин встретил Моторина хмуро, но заставил себя радушно улыбнуться, подал гостю руку и предложил присесть в кресло за маленьким приставным столиком. Сам устроился напротив и, нисколько не стесняясь, красноречиво посмотрел на часы:

— Извини, Валерий Иванович, не могу уделить тебе много времени. Дела, понимаешь, замучили. Поэтому давай коротенько и сжато, что опять приключилось и отчего тебе не удается крепко держать псов на сворке?

Слова

генерал-полковника о псах неприятно задели самолюбие Валерия Ивановича, и он хотел ответить с язвительным сарказмом, но вовремя сдержался: не такую роль ему сейчас нужно играть. Нечего дразнить Шабалина, а уж тем более злить его, и Моторин лишь печально вздохнул:

— Суть проблемы заключается отнюдь не в моих псах, как ты изволил выразиться. Обстоятельства складываются таким образом, что твои вояки, в том числе покойный Жора Шатуновский, так везде наследили, что пришлось следы замывать кровью.

— Да, я в курсе, — буркнул Шабалин и резко вскинул голову. — А что же вы, плохо замыли?

«Ага, кажется, и тебя задело!» — злорадно подумал Моторин. — Оказывается, тебе, голубчик, далеко не так уж на все плевать, как ты частенько пытаешься показать!»

— Всегда остается место для непредвиденных и, как правило, самых пренеприятных случайностей, — скорбно поджал губы Валерий Иванович. И легко солгал: — Документы, привезенные Жорой, — попали в чужие руки.

На самом деле заветную черную папочку контрразведчик передал вчера Зубанову, руки которого чужими назвать никак нельзя. Но откуда об этом знать Шабалину?

— И что? — Михаил Иванович беспокойно завозился в кресле.

— Я недавно говорил с генеральным прокурором, — вновь легко солгал Моторин, поскольку знал, что и это невозможно проверить. — Не прямо, как ты догадываешься, а так, намеками.

— Ну, не тяни!

— Сейчас такая обстановка, что он не задумываясь даст ордер на твой арест, — контрразведчик печально вздохнул. — Его просто вынудят. Более того, это может произойти не сегодня, так завтра.

— А сделка? — вскинулся Шабалин. — Что с оппозиционерами? Все похерить?

— Надеюсь, там удастся сохранить достигнутые результаты и остаться на прежних позициях. А тебе лучше всего немедленно уехать за границу. Срочно. Бросить все — и в аэропорт!

— Полагаешь, в моем положении это просто сделать? Раз, два собрался и улетел?

— Так нужно, если не хочешь оказаться в Лефортово, — отчеканил Моторин. — Сколько я еще смогу сдерживать разъяренную свору, никому не известно. Не нужно было делать ошибок с самого начала!

— Хорошо, — Михаил Иванович устало провел рукой по лбу. — Какое время ты сможешь мне гарантировать? Что у меня есть: день, два, неделя или какие-то часы? Я попробую покрепче нажать на своих благодетелей наверху, и все развалится, словно карточный домик: никто не сгноит меня в ваших зловонных ямах!

«Вот нажимать-то тебе как раз и не следует, — подумал Валерий Иванович. — Лучше всего тихо исчезнуть, и за это мне еще спасибо скажут именно те, на кого ты столь опрометчиво решил нажать. Наверху крайне не любят скандалов! Особенно подобного рода!»

— Вот, я привез тебе маленький сувенир, — контрразведчик достал из портфеля обтянутую темным бархатом небольшую коробку и подал ее генерал-полковнику, отметив про себя, что сейф хозяина открыт и ключи торчат в замке. Это как нельзя кстати.