Логово «вепря»
Шрифт:
— Конечно, за этим мы и встретились, — широко улыбнулся Пауль. — Не желаете совершить небольшую прогулку на гондоле?
Он фамильярно взял Азимова под руку и потянул к причалам, где на легкой волне покачивались венецианские лодки с высоко поднятыми носом и кормой. Краем глаза Мирзо заметил, как ближе к ним пробрались боевики Абдулло, и незаметно сделал успокаивающий жест: вряд ли его собирались похищать.
— Это входит в программу? — спросил он у Пауля.
— Как непременная ее часть.
Фосс подвел Азимова к причалу и показал на одну из лодок. Из-под
— Садись, — он поманил азиата к себе. — Прокатимся до жемчужины лагуны острова Лидо. Заодно пообедаем и поговорим.
— Все нормально, — подозвав Абдулло, сказал Азимов. — Я отправляюсь на переговоры с известным мне человеком. Можете следовать за нами в отдалении, но не мозольте глаза.
Помощник пожал широкими плечами и натянуто улыбнулся: он очень не любил, когда с ним разговаривали подобным тоном. Но с другой стороны, первой покатится с плеч голова высокомерного Мирзо, а в случае успеха, всегда найдется возможность не остаться в стороне при раздаче наград.
— Возьми катер, быстро! — приказал Абдулло одному из боевиков. — Мы отправляемся за ними.
Тем временем Азимов сел в гондолу к Шатуновскому. Пожал ему руку и сердечно буркнул:
— Я ждал тебя раньше.
— Мешали некоторые обстоятельства, — отставной генерал снял шляпу и начал обмахиваться ею, как веером: день выдался довольно душный. — Но вы тоже хороши! Несмотря на предварительные договоренности, завели интрижку с евреями.
— Судя по тому, что творится в вашей стране, можно подумать, что иметь дело с ними, все равно, что с вами, — с самым невозмутимым видом съязвил Мирзо. — Кстати, зачем вы их убрали?
— Кто вам сказал такую глупость? — фыркнул Георгий Кузьмич. — Насколько мне известно, им свернули шеи наследники известного торговца оружием из Саудовской Аравии Аднана Хашоги.
— Да? — фальшиво удивился Азимов. — А я полагал, что это работа ваших спецслужб.
— Все равно вам не стоит связываться с арабами, — упорно делая вид, что он не замечал колкостей собеседника, лениво цедил Шатуновский, в душе уже не раз помянувший крепким матерным словцом вышестоящих «товарищей», из-за глупостей которых он сейчас вынужден глотать оскорбления азиатской мартышки. Но деньги, деньги!
— Арабские торговцы все равно подсунут вам нашу тухлятину, так же, как израильтяне дали бы тухлятину американскую. Зато мы предложим самый свежачок!
— М-да? — скептически хмыкнул Мирзо. — Он у вас есть?
— Не сомневайтесь, — твердо ответил бывший генерал. — Как и полномочия на ведение переговоров и заключение сделки.
В том, что у Жоры есть полномочия, Азимов нисколько не сомневался, но вот его россказням про израильтян не верил, но решил, что в этой ситуации лучше не раздражать партнера и просто промолчать, а уж он пусть истолковывает его молчание, как ему заблагорассудится.
Лодка причалила прямо к спускавшимся к воде ступенькам лестницы, ведущей на веранду ресторана, и Шатуновский пригласил спутника отобедать. Чуть вдалеке, стараясь не слишком приближаться,
— Выпьем по бокалу вина, обсудим наши проблемы и постараемся лучше понять друг друга, — усаживаясь за стол, с улыбкой предложил Георгий Кузьмич.
— Омар Хайям сказал: «Мы по жизни не станем ни лучше ни хуже, мы такие, какими создал Бог», — ответил Мирзо.
Шатуновский бросил на него быстрый испытующий взгляд, как бы пытаясь проникнуть в истинный, скрытый смысл изречения восточного поэта и понять, отчего именно эти его слова сейчас пришли на ум Азимову? Уж не решил ли коварный азиат свернуть переговоры и перекинуться на другую сторону?
На этот случай он заготовил свой вариант ответа — жесткий, но, по мнению стоявших за Георгием Кузьмичем людей, единственно возможный в этой ситуации: при отказе Азимов должен умереть, а его место пусть займет более гибкий и сговорчивый представитель оппозиционеров. Им об этом не то чтобы намекнут, а прямо скажут. И никакие дружеские благорасположения здесь ни при чем — слишком большие деньги и множество чужих жизней поставлены на карту. Впрочем, на чужие наплевать, важнее всего своя!
Пока официант ставил на стол свежеиспеченный местный хлеб и специи — соль, перец и оливковое масло с уксусом, — беседа ненадолго прервалась, и в эти минуты генерал решил не обращать внимания на всякие азиатские штучки: пусть себе. Важно посмотреть, каков результат, а потом уже принимать решения.
— Знаете, говорят раньше в Венеции наследник выбирал между домом на Гранд-канале и старинным рецептом закваски уксуса, — прикурив сигарету, с улыбкой сообщил Георгий Кузьмич.
— Уксус? — удивленно поднял брови Мирзо.
— Да, венецианцы его обожают, и тот, кто выбирал старинный рецепт, ни в коей мере не проигрывал: потом он мог приобрести несколько домов на Гранд-канале. Давайте выпьем знаменитого Кьянти, или как его еще здесь называют «Крови Юпитера», чтобы мы оба были столь же удачливы и дальновидны, как обладатели старинных рецептов!
Азимов ответил легким кивком головы, пригубил бокал, и занялся закусками: ассорти из колбас, свежим овечьим сыром моцарелла с базиликом и помидорами с грушей.
— Отведайте еще пармской ветчины с дыней: удивительная гармония вкуса, — посоветовал Шатуновский.
За закусками пришел черед минестроне из овощей, а следом за ним официант принес огромные тарелки, наполненные жареным на решетке мясом и домашними колбасками. Тут же появились сладкие баклажаны и помидоры, фаршированные сухариками. Наконец, подали десертное вино и «Омлет Сюрприз», представлявший собой торт безе с прослойкой из разных сортов мороженого, заменявшего крем.
— Итак, — Георгий Кузьмич подцепил ложечкой кусочек безе с мороженым, отправил его в рот, запил глотком вина и блаженно прищурился. — Вы хотите обрести еще большую силу?