Локи Выдумавший обман
Шрифт:
«Ты будешь еще больше против, когда увидишь, во что я собираюсь тебя одеть», — мысленно посмеиваюсь и выхожу из комнаты.
Все же слишком сильно она меня глушит своим ароматом невинности.
Буду считать этот раунд за ней, потому что именно сейчас я просто бегу с поля боя.
Я люблю быть в Тени: здесь у меня не просто лежбище, здесь место, где я могу быть собой и не растрачивать силы на маскировку. Может показаться, что я просто забавляюсь, надевая маску Алексея и вертя на члене всех интересных и незакомплексованных девчонок, но на самом деле это постоянный тотальный контроль. Особенно когда от желания кончить
В Тени вообще никаких проблем: тут я весь стопроцентно в своем теле и тут со мной все мои таланты. Жаль только, что они никак не помогают в нашей с Овечкой любовной истории.
На самом деле я впечатлен не только ее силой воли, но и выдержкой, и трезвостью мысли. И тем, что она не тронулась умом, хоть в большинстве случаев со смертными именно так и происходит: это уже наша с братьями одна на троих печальная статистика. У Фера была одна девочка, так много лет назад, что тогда еще самолеты не летали по небу. Он что-то там даже думал завязать с похождениями, но, когда открылся, бедняжку спешно забрали в сумасшедший дом, где на всякий случай вырвали все зубы, успокоили героином, и где она печально скончалась через пару лет, до конца своих дней рассказывая о Вестнике Апокалипсиса и все в таком духе. Мне бы, мягко говоря, не хотелось повторить печальный пример брата и заиметь вместо очаровательной любовницы сумасшедшую Александру. И я даже рад, что брат невольно спровоцировал эпический «срыв покровов», иначе я бы так и не решился открыть ей правду.
В гостиной моей двухэтажной квартиры горит всего пара свечей в подсвечниках, и я отдал указания, чтобы нам с Александрой накрыли здесь, а не в столовой. Рабы безмолвными бесшумными тенями сервируют стол серебряной посудой, несут угощения. Что, вас смущает слово «рабы»? Привычное дело в Тени, мы же здесь не эльфята на розовых пони, а засранцы и обманщики.
Овечка появляется только через полчаса, когда я почти морально созрел для того, чтобы вытащить ее из ванны, или комнаты, или из любого другого места, где она от меня прячется. Босыми ступнями осторожно ступает по толстому ковру и пару раз одергивает край моей рубашки, которая сидит на ней лучше, чем любое из самых развратных платьев.
И вот тут меня укрывает понимание того, что я впервые вижу голые ноги своей Александры, и они у нее — то, что нужно. Она довольно щуплая, но у нее женственные круглые бедра, милые, в веснушках, колени, крепкие икры. И маленькие стопы. Вот реально — очень маленькие стопы, наверняка именно такие были у Золушки из сказки. Хрустальная туфелька моей Овечки точно не налезла бы ни одной другой женщине.
Моя женушка с любопытством осматривается по сторонам и замирает, когда взгляд падает на камин. Безотказный вариант: камин, мягкая музыка, шкура убитой твари. Романтика почти по учебнику. Правда, я и сам люблю поваляться здесь с хорошей книжкой и в те дни, когда сыт, доволен и меня не тянет искать новую жертву. И не надо так удивляться: да, я демон, и я люблю читать.
Рабы растворяются за дверями, мы остаемся одни, но я не тороплю, даю Овечке время привыкнуть и ко мне, и к месту, которое меня породило.
— Это все реально? — Александра кивает в сторону стены из панорамных
— Абсолютно. Скоро увидишь все своими глазами.
Я чувствую ее оторопь, капельку сомнения, но опять же — ни намека на страх или панику.
— Ты любила сказки в детстве, Александра? — чтобы подтвердить свою догадку интересуюсь я. — Или сразу перешла на фэнтези про Дракулу?
— Дракула, — не раздумывая, признается она. — И темное фэнтези тоже.
Как я и думал. Отец, чтоб тебе там икалось громко и долго, ты же нарочно выбрал ее для меня. Вот такую: непробиваемую, цепкую, с ясной головушкой и идеалами в полный рост.
Я жестом предлагаю ей составить мне компанию за столом. Спрятаться от меня не получится: он небольшой, и я свободно могу за ней ухаживать, даже не отрывая задницу от стула. Вот и сейчас бы мог подорваться и помочь сесть, но это уж как-то совсем по-рыцарски, а из меня рыцарь — как из булки Колобок. Если уж моя Александра любит темное фэнтези, то ее точно не должны пугать плохие парни с отсутствием манер.
Овечка усаживается за стол и прежде, чем я успеваю порекомендовать ей начать с мяса, протягивает руку и кое-что бросает в мой пока еще пустой бокал. Присматриваюсь. Ба, да это же мое кольцо. Между прочим, бриллиант и платина, а не «безделушка», как она изволила выражаться. Но я же не любитель понтов, так что пусть думает, что это пластмасса или что там Александра вбила в свою голову.
— Ну и как это понимать? — «Взбалтываю» кольцо в бокале и с интересом жду ответ.
— Как наглядную демонстрацию моего отношения к этому браку, — говорит она. — Верни меня домой, Локи и, пожалуйста, сделай так, чтобы наши пути больше не пересекались.
— Что, даже на ужин не задержишься? — Вот снова она меня на смех выводит.
— Нет, почему же? — Она берет вилку и с силой вонзает ее в стейк.
Вот сейчас, между прочим, мои бедные яйца не по-детски сжались, потому что я чувствую каждый оттенок злости, вложенный в один-единственный удар. Наверное, если бы пришлось, и я не оставил ей выбора, Александра точно так же недрогнувшей рукой вонзила бы вилку и мне в сердце. С одной стороны, это хорошо — сможет за себя постоять в случае чего, с другой — мне придется все время быть начеку.
Я не без интереса наблюдаю, как она накладывает в тарелку овощи, соус, салат. Прекрасный аппетит — вот что красит женщину, в особенности если она ест со вкусом, а не превозмогает саму себя, яростно подсчитывая в уме каждую калорию. Пусть ужинает, не портить же ей аппетит новостями о том, что даже после ужина я никак не смогу вернуть ее домой и тем более расторгнуть наш брак. Не зря я полчаса пудрил мозги бабе из ЗАГСа, внушая, что у нас в порядке все документы. Благо, в тот раз сработало, потому что, как я уже говорил, в Сером мире я очень ограничен в своих возможностях, да и работает это только с теми, чей интеллект, скажем так, не блещет выдающимся коэффициентом. С Овечкой, например, это бы точно не сработало: ничто так не влияет на трезвость мысли и здоровый цинизм, как изучение медицины.
Глава пятнадцатая: Александра
Зря я переживала, что меня будут кормить сердцами невинных младенцев и поить слезами девственниц. Вся еда оказалась на удивление вкусной, а мясо просто выше всяких похвал: сочное, мягкое, тающее на языке.
Локи едва притрагивается к еде: больше пьет и наблюдает за мной. Не был бы он из плоти и крови, я бы подумала, что он как проклятый Барбоса из «Пиратов»[1]: сам есть не может, а потому пускает слюни на чужой аппетит.