Локи Выдумавший обман
Шрифт:
У меня есть немного денег и кое-какие сбережения на карте. Берегла их для особенных покупок, но раз теперь моя жизнь сократилась до нескольких дней, то можно гулять на всю катушку. Хорошо, что неподалеку есть банкомат — и я снимаю всю наличку. Когда приезжает таксист, и я называю адрес, он громко хмыкает и крутит пальцем у виска. Но несколько купюр мгновенно меняют полюс его настроения, и вот мы уже едем по ночной столице, а я думаю о том, что Локи, наверное, тоже немножко меня любит. Даже если это слишком наивно для моего пропитанного медициной мозга.
Мне кажется, что мы едем слишком медленно, и я тороплю водителя, на что он постоянно показывает то на красные светофоры, то на знаки ограничения скорости. И я снова, как маленькая, грызу ноготь попеременно обоих больших пальцев, хоть водитель
Наконец, мы за городом, и водитель прибавляет скорости.
Хочу верить, что еще не поздно, и все время пытаюсь прислушаться к своим мыслям, хоть это полная ерунда, потому что расстояние между нами слишком велико. Но мне нужно во что-то верить, чтобы не сойти с ума от волнения. Вот же правду говорят, что чтобы понять ценность чего-либо, необходимо это потерять.
Так, ну-ка соберись, размазня!
Украдкой хлопаю себя по щекам и повторяю только что придуманную мной же считалочку: все будет хорошо, все будет просто отлично, я не стану вдовой демона, мы будем жить долго и счастливо. А когда я вытащу Локи из неприятностей — знать бы как и из каких? — то обязательно раз и навсегда отобью ему охоту геройствовать.
Как раз успею все до пятницы.
— Уверены, что адрес точный? — спрашивает водитель, притормаживая у автомобильной стоянки.
Где-то тут должен быть дачный поселок, но на салфетке, которую дал Создатель, есть еще одна зацепка: упоминание указателя с надписью «Путь на небеса». Мне нужно идти в сторону, куда указывает стрелка.
— Да, все точно, — кривовато улыбаюсь я. (1bd23)
Водитель немного ждет в машине, пока я бреду, как мне кажется, в правильном направлении, а потом все-таки уезжает, на прощанье моргнув фарами.
Я подсвечиваю себе экраном телефона и, наконец, тусклый свет вылавливает из темноты покосившийся столб с ржавым указателем, на котором есть нужная мне надпись и почти вытертая стрелка, указывающая направо. Туда, где даже отсюда я вижу что-то похожее на церковь.
Просто, блин, отлично. Мой демон пошел каяться? Очень сомневаюсь.
Глава сорок шестая: Локи
Мысль о том, что я должен отобрать душу Александры — это не блажь, не прихоть, не очередная попытка переиграть отца в его играх. Потому что я должен забрать себе эту девчонку не на эти тринадцать дней, а насовсем.
Я сижу на кровати и смотрю, как моя Овечка сладко спит и иногда улыбается во сне, а когда потихоньку глажу ее по щеке, поворачивает голову, даже сквозь сон потираясь щекой о мою ладонь. Она доверила мне больше, чем свой сон — она доверила мне свою жизнь, даже если никогда и ни за что в этом не признается. Но впервые в жизни я делаю то, что идет полостью в разрез всей моей природе, и это не одна случайная вещь, а целых две и, уверяю, они полностью осмысленны. Первое: я вроде как всерьез собираюсь связать себя постоянными отношениями с одной женщиной. Со смертной женщиной, а это значит, что у наших отношений будет очень трагический финал, и даже сейчас, когда еще ни хрена не решено, мне кисло от одной мысли быть рядом с ней, смотреть, как она угасает — и быть совершенно бессильным. И второе: я собираюсь действовать наобум, опираясь лишь на догадки и теории, предполагая то, что в больше степени похоже на выдумку моего пытающегося найти выход мозга, чем на реальный шанс для моей Овечки. Но это — все, что у меня есть после отказа отца и его категорического нет.
Есть только один человек, смертный человек, который сходил на ту сторону и невредимым вернулся обратно. Да еще и с какого-то хрена стал неуязвимой и практически неприкосновенной занозой у меня в заднице. Если кто-то и знает о загробном мире и успешных торгах за душу, так это он.
Я пару раз порываюсь позвонить братьям, потому что соваться в змеиное логово в одиночку — не очень хорошая, мягко говоря, идея. А если бы рядом был Машина убийства и Сумасшедший стрелок, это бы дало плюс очень много к успешности переговоров и шансу выживания. Но поймите меня правильно: как-то несолидно просить братьев
Нет, свои проблемы я буду решать сам. Но на всякий случай — мало ли что случится — снимаю с моей Овечки ошейник. Пусть проснется свободной и счастливой. Надеюсь только, не будет прыгать до потолка от внезапной свободы.
Только когда ныряю в Тень и выхожу в нужной мне точке, вспоминаю, что забыл проклятый ошейник в прихожей. Первый раз со мной такое, и все из-за Александры. Ну и ладно, я немного паникую, потому что собираюсь сунуть жопу в огонь без элементарных средств защиты.
Фанатики Лжетворца «живут» в общине у черта на рогах, и если бы вы спросили, откуда у меня эта информация, я бы сказал, что однажды, в прошлом году, интереса ради соблазнил одну глубоко верующую прихожанку. Просто чтобы посмотреть, крепка ли ее вера против демонического соблазна. Как я и предполагал, прихожанка лихо раздвинула ноги и, поверьте, пока я жарил ее — кстати, было скучно — орала она совсем не «Изыди, мерзкая тварь». Да и меня гром не побил. В общем, это лирика. Я просто пытаюсь сказать, что все эти люди — сумасшедшие в той или иной степени, а Лжетворец — что-то вроде светоча. Скажет, чтобы прыгали с горы — пойдут на убой, как лемминги.
Одно хорошо: прихожанка за милую душу растрепала, где прячется ее Пророк. Тогда я подумал, что эта информация рано или поздно пригодится, но лучше бы это случилось не сейчас и не при таких обстоятельствах.
Церковь, в которой живет смиренная паства — да, я люблю иронизировать над человеческой легковерностью и высмеивать лживых идолов — расположена на опушке заброшенного леса. Со стороны просто классическая иллюстрация к детской страшилке: черной-черной ночью, по черной-черной дороге, можно прийти в черный-черный дом… Ну, вы поняли. Иду вразвалочку, подбадривая себя свистом и мыслями о том, что дома меня ждет Александра, и она в полной безопасности.
Когда подхожу ближе, натыкаюсь на что-то вроде колючей проволоки, которую патрулируют двое стариков с седыми бородами почти до груди. Этакие голодные Деды Морозы, у которых отобрали мешки и вручили какие-то шипастые деревяшки. В другое время я бы их раскидал, как котят, но сейчас это бесполезная трата времени, поэтому еще раз ухожу в Тень, на прощанье показав обоим средний палец. Я позер, если вы еще не поняли, так что не осуждайте меня за это.
На этот раз мой торжественный выход уже внутри дома. Сейчас ночь — и пока деды доковыляют, чтобы поднять тревогу, у меня есть около минуты на поиски Лжетворца. Помнится, та бабенка говорила, что он живет «отшельником» над ними всеми. Она вообще много всякой мутной херни говорила, попа не задрала юбку. Но если покопаться в этой высокопарной чуши, то можно предположить, что «Пастырь» живет на самом верхнем этаже, отдельно от своих баранов. Туда и иду, мысленно матерясь под звуки скрипящих половиц. Такое чувство, что пытаюсь штурмовать гнилой спичечный домик, который вот-вот рухнет и погребет меня вместе со всеми замыслами.
На третьем этаже есть дверца на чердак, я поднимаюсь к ней по короткой лестнице, толкаю крышку люка и ловко взбираюсь внутрь.
— Локи, ну надо же… — хрипло смеется Лжетворец и тычет мне в ухо большое холодное дуло. Похоже на дробовик, и лучше бы я в кои-то веки ошибся, потому что от прямого выстрела голова превратится в квашню, а от такого даже мне придется восстанавливаться минимум пару лет. — Руки вверх, мерзкая тварь.
Спокойно кладу ладони на затылок, поднимаюсь в его сырую, воняющую воском и полынью коморку, и оглядываюсь в поисках места, куда бы устроить свою задницу. Приличные люди ведут переговоры сидя. На противоположной стене, прямо под скосом крыши, есть круглое окно в строгом тюремном стиле: решетки есть, пыль имеется и даже паутина со всякой дохлятиной. Не удивлюсь, если Лжепророк иногда собирает с пауков церковную десятину. Мухами и прочими членистоногими.