Локи Выдумавший обман
Шрифт:
Под окном есть кресло: единственная более-менее чистая вещь в этом клоповнике, и я устраиваюсь в нем, не дожидаясь приглашения, все еще демонстративно держа ладони на затылке. Лжетворец все так же держит меня на мушке.
Пауза. А куда же без нее?
И пока она не закончилась, отвечу на вопрос, который с великой долей вероятности сейчас посетил ваши головы: какого фига я поперся сюда вот так, практически, постучав в дверь, если мог прокрасться тише и незаметнее?
Отвечаю: мне нужно, чтобы Лжетворец хоть немного, но поверил в искренность моих намерений.
— Хех, а ты почти по часам, — крякает Лжетворец, одной рукой шаря по тряпью у себя на постели. Каким-то чудом находит зажигалку, сигареты, прикуривает и пускает вонючий дым мне в лицо. — А я думал, что меня развели.
Хммм… То есть он меня ждал?
— Плохо ты гостей встречаешь, Дормидонт. Где ковровая дорожка? Где голые монашки с воском на срамных местах? Где, в конце концов, пара зарезанных черных кур? Никакого фейерверка.
— Прости, я только это прикупил. — Он поглаживает вороненую сталь дробовика и делает громкое «Пиф-паф!»
Выразительно хлопаю в ладоши, оттягиваю манжеты и забрасываю ногу на ногу.
Хочется спросить, кто слил мой визит, но, боюсь, ответ мне не понравится.
— Чем могу помочь самому Великому Локи? — спрашивает Лжетворец, ухмыляясь, кажется, именно так, как обычно ему ухмыляюсь я, когда он снова вдрызг проигрывается в «Палаццо». Какая-то жалкая пародия, честное слово. Даже немного обидно.
Хотел сказать ему, что решил приобщиться к его религии, поцеловать ступни и вообще окатить придурка всей мощью своей иронии, но сейчас не место и не время. И потом: даже я не очень умею шутить под дулом двустволки. Поэтому жду, пока он выпустить в мою сторону едкий дым сигареты, и говорю:
— Я пришел предложить тебе выгодный обмен.
— Выгодный кому? — мигом прищуривается он.
— Нам обоим. Тебе, наверное, в большей степени.
Надо понимать, что с такими отбросами жизни лучше никогда не откровенничать, а тем более не показывать им свои болевые точки. Потому что вот такие Лжетворцы знают о человечности и порядочности даже меньше, чем я, а мне, поверьте, нечем прихвастнуть. Поэтому я ни в коем случае не собираюсь говорить ему о моей Овечке.
— Я весь внимания, — растягивая слова, говорит Лжепророк.
— Я хочу знать, как ты вернулся, а взамен дам тебе… ну, допустим, немного своей крови.
То, как алчно загораются его мутные глазенки, достойно отдельного разговора о человеческой жадности и тупости, но это как-нибудь в другой раз. А пока я вытягиваю руку, снимаю запонку и немного подтягиваю вверх рукав, обнажая запястье. Если бы я не был на сто процентов уверен, что это недоразумение не может быть упырем, то сейчас бы не смог удержаться, чтобы не проверить его клыки. Смотрит так, будто готов не сцедить пару капель моей кровушки,
Мысленно отмахиваюсь от бестолковых образов, нетерпеливо дергаю носком туфли, отвлекая Лжетворца от созерцания моих артерий.
— А если я не скажу?
Что за тупой вопрос?
— Тогда никакой сделки не будет.
— А зачем мне сделка, если я и так могу прямо сейчас взять не пипетку твоей крови, а ее всю?
— Зачем тебе столько моей крови?
На самом деле, он, конечно, может устроить мне сладкую жизнь, но я все равно выживу, и сейчас именно мне нужно быть более сговорчивой стороной, потому что я должен узнать хоть что-нибудь, должен отыскать зацепку. Иначе… я просто не знаю, что буду делать.
— Ты, правда, думаешь, что я знаю какой-то секрет? — Лжепророк хохочет — и мне хочется размазать его рожу по стенке, планомерно и методично, пока лицо не сотрется, как карандашный грифель. — А даже если бы и знал — стал бы торговаться тайными знаниями с демоном?
— Конечно стал бы, ведь у меня есть то, что тебе нужно. — Я передергиваю плечами, прячу запястье обратно в рукав и встаю. Не хочет по-хорошему — придется подстегнуть быть сговорчивее. — Но ты, в общем, прав — глупая была затея договариваться с таким, как ты. Есть и другие, в конце концов.
Он даже разрешает дойти мне до двери, но я так и не успеваю положить ладонь на дверную ручку, потому что сперва меня глушит грохот выстрела, а потом тяжелый удар в спину буквально опрокидывает навзничь.
Черт, а ведь я был уверен, что у него кишка тонка выстрелишь.
Придется встать и навалять этому уроду по самое не балуйся. Даже выстрела в упор недостаточно, чтобы меня стреножить.
Только… что-то не так.
Что-то вообще хуже некуда. Потому что я не могу пошевелить даже мизинцем.
И думать, кажется, тоже уже не могу.
Глава сорок седьмая: Локи
Когда-то очень давно, когда я еще не был дьявольским красавчиком, а просто мелким засранцем Локи, отец поймал меня на вранье. Он и раньше ловил, но тогда я еще не до конца понимал, что его прозорливость вовсе не оттого, что я оставляю следы и плохо маскирую свои мелкие пакости. Тогда я думал, что чем больше и чаще буду врать и блефовать, тем быстрее постигну самые глубинные тайны лжи и тем скорее стану независимым от своего властного отца.
Был приготовлен безупречны план: я точно не мог ничего напутать. Я рассчитал каждый свой шаг по секундам. Но все рано попался, причем прямо на месте преступления с любимой отцовской монетой в кулаке. Не было дня за все две сотни лет моей разгульной жизни, чтобы я не вспоминал его взгляд в тот день. Кажется, именно тогда я стал для него «младшим», что равносильно печати разочарования. И еще были слова, которые намертво впечатались мне в мозг: «Ты еще только думаешь о своих фокусах, а я их уже знаю».