Локи. Дилогия
Шрифт:
Фиолетовый кантик, возникший на очередной двери, заставил меня замедлиться, вскинуть «Мангуст» на уровень груди и коротко кивнуть. Створка плавно поползла вправо, и я, протиснувшись между нею и косяком, начала стрелять по спящим обитательницам комнаты, над которыми МДР «вывесил» алый крест. Тратить время на контроль текущего состояния парализованных женщин и не подумала – ориентировалась на изменение цвета полосок в одном из вспомогательных окон «Державы». А когда нейтрализовала последнюю, третью, активировала внешние динамики скафа, убавила громкость до минимума, скользнула к самой дальней кровати и придавила к ней девчонку немногим младше себя. Само собой, одновременно прикрыв
– Мы – боевая группа с Рубежа. Если есть желание вернуться домой, то просто кивни.
Услышав эти слова, рабыня аль-Шамиси перестала биться и торопливо кивнула. Несколько раз, дабы я, случайно, не проглядела ее согласия в «кромешной тьме».
– Приподними голову – натяну на тебя защитную маску… - продолжила командовать я. А через десяток секунд удовлетворенно продолжила: – Теперь ты видишь в темноте. Встаешь и прямо так, как есть, подходишь к двери в коридор. Перед нею останавливаешься и ждешь команды. Когда махну рукой, двигаешься следом. Видишь кулак – замираешь. И ни звука! Договорились?
Этот вопрос можно было не задавать – она бесшумно откинула в сторону тоненькую простыню, встала с кровати и на цыпочках двинулась за мной. Правда, при этом тряслась мелкой дрожью, но в ее положении это было нормально. В шаге от порога нервно сглотнула, но послушно остановилась, и я, сместившись так, чтобы иметь гарантированную возможность среагировать на любую атаку с ее стороны, кинула взгляд на пунктир. Увы, фиолетовая линия поперек первой же полоски недвусмысленно намекала на то, что мне надо оставаться на месте, и я приняла положение для стрельбы с колена. На всякий случай.
Забава, сопровождаемая двумя девочками лет двенадцати-тринадцати в защитных масках и тончайших кисейных накидках подошла ко мне буквально через минуту, еле слышным шепотом приказала «свите» сесть на корточки возле стены и в дальнейшем выполнять мои команды. Затем ободряюще коснулась перчаткой моего плеча и унеслась к дверному проему, за которым заканчивался этот коридор.
Смотреть вперед и одним глазом поглядывать в окошко, на которое выводилось изображение с затылочной камеры шлема, пришлось не так уж и долго – секунд через сорок после исчезновения Беклемишевой Локи подал команду отходить, и я, поднявшись на ноги, требовательно взмахнула рукой.
До нужного окна добежали без каких-либо проблем. А там одна из мелких девчушек округлила глаза и в панике замахала руками. Как вскоре выяснилось, почему-то решив, что нам придется сигать с пятого этажа в огромный фонтан, да еще и расположенный в центре двора.
– Наш корабль прямо за окном! Просто под «шапкой»… – сказала я, подхватила ее на руки, попросила не верещать и шагнула сквозь границу маскировочного поля на аппарель грузового трюма. Там поставила «ношу» на пол и отправила к стопке из вспененного пластика, сложенной рядом с лифтом. С остальными все прошло еще быстрее – они сами забирались на подоконник, поднимали руки, чтобы их было удобнее брать под мышки, и после «приземления» уносились как можно дальше от края аппарели. В общем, резонно рассудив, что дурить они не будут, я вернулась в коридор и… сорвалась на бег, отреагировав на фиолетовую вспышку по периметру основного окна ТК!
На этот раз пунктир привел меня в лифтовый холл. Точнее, в небольшую нишу за невероятно красивой статуей вздыбленного коня с развевающейся гривой. А еще одно вспомогательное окно, возникшее рядом с основным, показало двух охранников, едущих на наш этаж.
– Внеплановый обход… - подал голос Озорник, «разукрашивая» картинку метками. – Вот этот, под единичкой, реагирует на каждый шорох. И делает это правильно. Поэтому,
Я в темпе сменила магазин «Мангуста», очередной раз кивнула камерам, которые даже не видела, сместилась так, чтобы меня не было видно из лифта, и уставилась на сменяющие друг друга цифры под вспомогательным окном. На мелодичный перезвон, раздавшийся в момент прибытия кабинки, не отреагировала. Зато через шесть секунд плавно сместилась на шаг в сторону, краем сознания отметила, что оба охранника завершают разворот в сторону вовремя мигнувшей потолочной световой панели, и всадила по две разрывные иглы в каждого.
– Контроль не требуется, цели уничтожены! – бесстрастно сообщил Логачев-старший и приказал возвращаться.
Я сорвалась на бег, вихрем пронеслась по этажу, влетела в знакомый коридор и сдернула с левого плеча Локи женское тело, подсвеченное «моим» цветом. Он поудобнее перехватил второе, мужское, требовательно махнул свободной рукой Панацее, показавшейся из предпоследней двери справа, и демонстративно ускорился. Я последовала его примеру, добралась до нужного подоконника, перепрыгнула на аппарель и пошла было к стайке пленниц, но была остановлена голосом Озорника:
– Фрейя, брось эту тварь куда-нибудь в угол!
Ярость, прозвучавшая в голосе вечно невозмутимого мужчины, заставила выполнить приказ идеально точно. В смысле, швырнуть парализованное тело в стену и хорошим пинком по печени подправить ее положение относительно ближайшего угла. Мгновением позже рядом с пленницей грохнулся и мужчина, которого тащил Ярик. Мельком оглядев бородатое лицо, покрытое сетью глубоких морщин, и порядком одряхлевшее, разъевшееся тело, заросшее густым черным волосом практически целиком, я пришла к выводу, что передо мной сам генерал аль-Шамиси. Желание отвесить пинка и ему удавила в зародыше, хотя и не без труда. Развернулась на месте, убедилась, что Панацея уже на борту, наткнулась взглядом на двух темноволосых и довольно смуглых девчонок, появившихся в трюме вместе с нею, и недоуменно выгнула бровь. Тем временем открытое окно особняка вдруг провалилось вниз, море огней над спящей Диббой начала «поддавливать» поднимающаяся аппарель, а Локи снял шлем и обратился к спасенным:
– Девчат, ваши злоключения закончились. Сейчас вас оде-…
Договорить ему не дали – одна из недавних пленниц вскочила на ноги и нетерпеливо воскликнула:
– Одеться мы можем и потом! Скажите, что будет с этими выродками?!
Девочке, кутающейся в окровавленную простыню, было от силы лет двенадцать. Бледное, осунувшееся и порядком изможденное личико даже в таком состоянии поражало кукольной красотой, ярко-зеленые глаза выглядели ненастоящими, а шейка, предплечья и голени были настолько тонкими, что это даже пугало. Видимо, поэтому Ярик дал предельно завуалированный ответ:
– Ничего хорошего…
И ошибся – потемнев взглядом, она сбросила на пол некогда белую тряпку, развела руки и медленно повернулась вокруг своей оси, дав нам возможность как следует рассмотреть свое тело. Вернее, кровоточащие полосы, покрывающие его от шеи и до середины бедер далеко не первым слоем. В смысле, поверх тоненьких ниточек многочисленных заживших шрамов. А когда снова повернулась к нам лицом, начала вбивать в наши сознания фразу за фразой:
– Этот, Мубарак, просто урод. Любит маленьких девочек и все. А его старшая жена Адаля – тварь, которую возбуждает только чужая боль! Перед тем, как подпустить к себе кого-нибудь из нас, она по полчаса работает кнутом, стараясь попасть по самым нежным местам. А потом, во время ласк, впивается ногтями в свежие раны. И аж плавится от удовольствия…