Локки 4 Потомок бога
Шрифт:
— Тогда Один с ещё большей охотой должен уцепиться за моё предложение. Если великан так силен, то он рано или поздно выберется. А я предлагаю возможность навсегда избавиться от него.
— Я всё передам Одину. Но если он откажется… ты сам понимаешь. Я найду тебя где угодно.
— Постараюсь выбирать самые красивые места во Вселенной, чтобы ты испытывал эстетическое удовольствие, гоняясь за мной.
— Эх, Локки, ты неисправим, — вздохнул Хродгейр и помотал головой.
Глава 14
После
— Если вздумал что-то учудить, я лично достану тебя в любом из миров, — пригрозил он мне, воинственно топорща кудрявую разбойничью бороду и нехорошо сверкая глазами-маслинами.
— Всё будет тип-топ. Слово Локки. То, о чём мы говорили с асгардцем, не относилось к славянским богам. Просто я попросил его утихомирить Одина. Вдруг получится?
— Не получится, — уверенно бросил посланец богов и всё же на всякий случай погрозил мне пальцем. — Ну, ты меня, ежели чего, слышал. Убью, если что-то задумал.
— Семаргл, да ты посмотри на меня! Я же святой. Нимб скоро будет светиться. Ты, кстати, знаком с концепцией христианства?
— Угу. У них такие требования для входа в Рай, что он явно пустует. Ладно, ты мне зубы-то не заговаривай. Готов к битве с Маммоной?
— В целом да. Уже на пути к ней.
— Это хорошо. А то у тебя всего полгода…
Семаргл поведал мне условия Перуна и сказал, что они окончательные. Никакому пересмотру не подлежат. Перун не изменит своего слова, даже если я рискнуть чем-нибудь его шантажировать.
— Полгода, — еще раз повторил бог, внушительно глядя на меня. — Либо ты убиваешь Маммону и тебя отправляют на задворки Вселенной, где Асгард не сразу тебя достанет. Либо ты проваливаешь задание, и в обозначенное время мы выдадим тебя Асгарду.
— Замечательные условия. Даже я бы лучше не придумал, — иронично усмехнулся я. — Откроешь портал? А то, чувствую, пешком я до Стражграда не доберусь.
— Иди, — бросил он и взмахнул рукой.
Передо мной между двумя берёзами открылось голубое око портала. Я прошёл через него и оказался в своей комнате. Первым делом посмотрел на часы с кукушкой. Они говорили, что Рысь уже ждёт меня. Посему я быстро зарядил кубок-портал и уже хотел перенестись к девушке, но решил немного отложить это дело.
Мстительно улыбнулся, покинул комнату, вышел из дома и добрался до маленького храма, находящегося на территории. Он был посвящён всем богам. Их идолы кругом стояли в зале с куполом.
Но по прошествии пяти минут идолов в зале поубавилось. Каменные изваяния богини Живы, Мокоши, Велеса и Дажьбога отправились на мороз.
— Ты чего делаешь?! — ужаснулся Громов-старший, заметив, как я вышвыриваю последнего идола.
Мужчина аж побледнел, а его губы затряслись.
— Змей пригрели на груди. Чтобы в этом храме больше не было идолов этих богов.
— Я… я ничего не понимаю.
— А тебе ничего и не надо понимать. Просто исполняй приказ, —
— Марена? Богиня смерти?! — ахнул Громова.
— Ага. Вот такая женщина, — показал я ему большой палец и под изумлённым взором смертного активировал кубок-портал.
Тот перенёс меня на золотистый песок пустыни. Солнце стояло уже высоко, хорошенечко припекая. Даже красноватая дымка не помешала ему больно кольнуть меня в глаз.
— Опаздываешь, — недовольно проговорила Рысь, упруго встав с песка, на котором она сидела, скрестив ноги.
— Были на то причины, — сказал я, попутно ощутив, что Громов-младший очнулся. — А где твой конь?
— Ну-у, — замычала она, смущённо отводя кошачьи глаза. — Оказывается, кое-кто из моего клана был должен охотнику из клана Быка. Вот он и забрал коня в уплату долга моего соклановца.
— Интересное решение, — проронил я. — Ладно, по дороге у кого-нибудь отнимем коня. Пойдём скорее.
Девушка накинула капюшон, чтобы прикрыться от нещадно палящего солнца, и энергично двинулась на запад. Чувствовалось, что она отдохнула. У меня же глаза слипались. И чем дальше мы шли, тем сильнее хотелось спать. Адреналин-то, который поддерживал меня на поляне богов, ушёл. А вокруг, среди песчаных барханов, даже никаких монстров не попалось, чтобы размяться и пробудить засыпающий разум.
Громов-младший смекнул, какие у меня проблемы, и робко предложил порулить телом. Но я, конечно, сказал, что у него ещё рулилка не выросла. После инцидента в гостиной я ему перестал доверять, потому мужественно продолжил двигаться дальше, то ступая по песку ногами, то телепортируясь.
— Будешь? — предложила мне фляжку Рысь, заметив моё состояние.
— Что это? — с сомнением спросил я, едва не наступив на небольшую змейку песчаной окраски. Она буквально в последний момент зигзагообразными движениями ускользнула в сторону, сердито зашипев.
— Горлодёр. Он быстро прочистит тебе мозги.
— Давай, — промычал я, цапнул фляжку и сделал несколько глотков.
Обжигающая жижа скользнула по пищеводу как расплавленный металл. Мне захотелось согнуться пополам и закашляться, выплёвывая лёгкие. А из глаз чуть слёзы не брызнули.
Но я справился с собой и лишь просипел:
— Слабенькая ерунда. Такую только на детских утренниках наливать.
— Детские утренники? Что это такое? — полюбопытствовала девушка, глядя на меня так, словно я на её глазах выпил лаву и даже не поморщился.
— Ну, слушай. Уверен, тебе не понравится.
Я принялся объяснять ей концепцию утренников, довольно бодро двинувшись дальше. Горлодёр действительно помог мне, вдохнув новые силы.
Рысь и вправду не оценила утренники. Назвала их чушью. По её словам, лучше бы детей водили на кровавые жертвоприношения во славу Сварга.