Локки 4 Потомок бога
Шрифт:
Третьей жрицей была представительница змеелюдей. А четвёртой — женщина с чертами тигрицы. Всего же в храм вошло шестнадцать жриц. По четыре от каждого рода. Они под бой барабанов и песнопения закрыли Золотые ворота, наложив на них запирающие атрибуты и вставив артефакты.
Теперь я при всём желании не смогу покинуть пещеру даже с помощью кубка-портала, пока действуют эти артефакты. Они стали финальным пазлом, заставившим работать всю систему безопасности, установленную в пещере. Получилась эдакая стена,
Пока же жрицы вошли в храм и окружили бассейн в его центре. Они сбросили свои мантии и принялись петь, томно извиваясь. Даже у самки драхнида получалось это делать сексуально.
Я отчётливо услышал потяжелевшее дыхание хаоситов. В их уродливых, запаршивевших телах начала пробуждаться мужская сила.
Сейчас будет оргия?
Жрицы начали плавными движениями подзывать к себе мужчин. А те скособочено посеменили к ним с радостными желтозубыми улыбками и сверкающими мутными глазами, порой затянутыми бельмами.
Я уже приготовился блевать в промышленных масштабах, представляя, как они будут дико сношаться, оглашая храм рычанием и стонами. Однако жрицы приятно удивили меня. Они подняли с пола серпы с золотыми рукоятками, украшенными драгоценными камнями, и принялись ловко вскрывать грудные клетки уродов. А те не сопротивлялись, даже не визжали от боли, а лишь сладострастно стонали, падая в бассейн со вскрытыми грудными клетками, из которых хлестала кровь.
Хаоситы определённо были накачаны какой-то лютой наркотой, вызвавшей чуть ли не эйфорию.
Глава 19
Пещеру заполнили бой барабанов и гулкое песнопение. Оно то опускалось до невнятного колдовского шёпота, то поднималось до жутких воплей, царапающих барабанные перепонки.
А жрицы все продолжали и продолжали с хрустом вскрывать грудные клетки уродов. Они падали в бассейн, где сладострастно стонали, испуская дух. Их тела, истекая кровью, постепенно наполняли бассейн.
Скоро кровь достигла его краёв, скрыв трупы. На этом жрицы успокоились, оставив в живых треть от первоначального количества хаоситов.
После трудов праведных жрицы уселись за столы и принялись хватать руками угощения и глотать вино.
До меня донёсся запах свежей крови, винограда и жареного мяса, хотя женщины-змеелюды предпочитали заглатывать сырое мясо, из-за чего их губы и груди покрылись красными каплями.
Чуток передохнув и насытившись, жрицы поднялись на ноги и снова окружили бассейн. Теперь они вооружились золотыми амулетами в форме паучих, взялись за руки, запрокинули головы и принялись раскачиваться, что-то тараторя.
Я не мог расслышать слова, но прекрасно ощутил начавший усиливаться Хаос, разлитый в спёртом, тёплом воздухе.
Хаос навалился
А уж когда от амулетов жриц к бассейну потянулись чёрные туманные струйки, так у меня даже перед глазами замелькали мушки, а уши будто ватой заложило.
Кровь же в бассейне забулькала и заходила ходуном, как закипевшая вода в раскалённом котле. Из неё показалась черноволосая женская голова, потом проявились плечи, идеальной формы грудь, сексуальные бёдра, ноги…
В итоге некрупные изящные ступни женщины коснулись успокоившейся поверхности бассейна. По её обнажённому телу стекали последние струйки крови. Она быстро облизала полные чувственные губы и надменно улыбнулась, обнажив ровные зубы, перепачканные красным.
Красота Маммоны поражала. Она будто сочетала в себе все: и разнузданность шлюхи, и притягательность добропорядочной девицы, и неукротимую страсть воительницы… Любой мог в ней увидеть свой идеал.
У меня вмиг пересохло во рту, а рука сама собой потянулась к богине Хаоса, грациозно ступившей на край бассейн.
— Локки, фу, — прошептал я сам себе, с трудом оторвав взгляд от запредельно сексуальных бёдер богини, заставивших меня почувствовать огненное вожделение.
Громов-младший тоже, естественно, поддался чарам Маммоны. Он затрепыхался как умалишённый, пытаясь добраться до тела богини.
Пришлось погасить его сознание, чтобы он не мешал мне. Следом я набрался смелости и перевёл взор на храм.
Маммона простёрла руки к склонившимся в поклоне жрицам и в звенящей тишине проговорила глубоким женственным голосом, проникающим в самую душу:
— Вы призвали меня, дочери мои. Что же вы хотите поведать мне?
— Великая мать, главная жрица пала от руки врага, — проговорила одна из почитательниц Маммоны.
— Я почувствовала это, — сказала та. — Поведайте же мне, как это произошло.
Каждая из жриц выдала по несколько предложений, вместе сложившихся в рассказ, повествующий, что какой-то гад грохнул высшую прямо в её храме, воспользовавшись помощью дракона.
— Что ж, видимо, она была слаба, — заключила Маммона, позволив себе презрительную улыбку.
Клянусь душой Локи, отлично! Богиня не стала упоминать, что вообще-то нефигово было бы найти убийцу и отомстить ему.
— Я назову ту, кто станет следующей высшей жрицей, — продолжила богиня, — но сперва потешим свою плоть.
Её слова послужили сигналом для жриц. Те снова уселись за столы, оставив один для Маммоны. Та грациозно присела на подушечку, бесстыже скрестила ноги и начала поедать свежие человеческие сердца, горкой громоздившиеся на золотом подносе.
Хаоситы-мужчины снова принялись барабанить и тянуть свои песнопения.