Локки 4 Потомок бога
Шрифт:
— Заткнись, червь, и ткни пальцем в эту маленькую дрянь, — просипела Маммона, ослабив хватку на моей правой руке и попутно в бешенстве глянув на клубок дёргающихся тел.
— Сейчас… сейчас, — заикаясь от страха, прошептал я и следом одновременно сделал сразу две вещи: укусил богиню за шею и резко дёрнул правой рукой, окончательно высвобождая её из пальцев Маммоны, похожих на стальные клещи.
Однако мои зубы даже не сумели прокусить кожу богини, а вот рука скользнула за спину и нырнула в поясную сумку.
—
В её взгляде загорелось лютое бешенство высшего существа, которому в глаз попала какая-то херня без названия.
— Мне нравится твоя уверенность. Жаль, что она недолговечна, — просипел я и воткнул щепку Копья Судьбы прямо в распахнутый рот богини.
Сверкнула ослепительная вспышка, уничтожившая мрак даже в самой дальней и глубокой щели пещеры. Я ослеп, а потом и оглох от вопля Маммоны, буквально обезумевшей от боли. Мне удалось выскользнуть из-под богини и шустро поползти прочь, видя перед собой только красное марево.
Ремень на ноге ослаб, и сабля осталась валяться где-то на полу, но мне было плевать. Я упорно полз дальше, пока в ушах набатом громыхал пульс, а память рисовала все колонны и столы, располагающиеся в храме.
Но всё же я пару раз врезался во что-то каменное, затем ткнулся в нечто мягкое и только после этого сполз по ступеням, встал на четвереньки и рванул под прикрытие валунов, ожидая, что меня вот-вот огреют магией.
Благо обошлось. Я сумел добраться до валунов и наощупь протиснулся в какую-то щель. Однако моя буйная фантазия продолжала рисовать разгневанную Маммону, которая вот-вот разыщет меня.
К несчастью, ни слух, ни зрение не торопились возвращаться ко мне, а боль в разорванном плече только усиливалась. Пришлось напрячься и пробудить «регенерацию». Та нехотя очнулась, как медведь после долгой спячки, и принялась очень медленно приводить моё тело в порядок, потребляя громадное количество маны.
Постепенно я начал слышать какие-то звуки и различать смутные тени. И вскоре сумел понять, что в пещере идёт бой, а сам я нахожусь в небольшой полости между двумя валунами.
Осторожно высунувшись из неё, я проморгался и увидел поистине грандиозный бой. Даже жаль, что я пропустил его начало.
Храм был уже разрушен до основания. Разбитые колонны и статуи валялись по всей центральной части пещеры, забрызганной кровью мужчин-хаоситов и жриц. Никто из них не сумел пережить битву богов. А те ожесточённо сражались метрах в ста от меня.
Маммона в образе здоровенной самки драхнида с чёрной туманной короной на голове отчаянно скалила треугольные зубы и постепенно пятилась, обливаясь густой кровью, идущей из разорванной шеи. Она активно швырялась клочьями первозданного Хаоса, не забывая накладывать на себя защитную магию.
А
Чернобог, словно в противовес Марене, надел чёрные латы и такого же цвета плащ, хлопающий за его спиной, как крылья ворона. Он орудовал молниями из мертвенного холода, заставляющего рассыпаться невесомой трухой даже некоторые валуны.
Семаргл же напялил доспехи тускло-золотого цвета, став похожим на одного из витязей, охраняющих поляну богов. И он был единственным, кто пытался врукопашную сражаться с богиней Хаоса. Семаргл орудовал здоровенным мечом-кладенцом, покрытым сверкающими артефактами и горящей огнём руновязью.
Эта троица уверенно теснила раненую мной Маммону, но та упорно сопротивлялась. Бой шёл не на жизнь, а на смерть.
В пещере бушевала магия такой силы, что воздух начал потрескивать и слегка светиться.
У меня остро защипало кожу, и пришлось через боль в грудной клетке вызвать «золотой доспех». Тот защитил меня от уколов магии, буквально выжигающей из пещеры весь воздух.
Казалось, что на каком-то невидимом уровне эманации Хаоса сражаются с магией трёх славянских богов. Хотя почему на невидимом? На вполне себе видимом. Воздух-то светится как раз из-за этой битвы. А я прекрасно чувствую, как концентрация Хаоса постепенно ослабевает.
— Эх, жаль, нет видеокамеры, — посетовал я, во все глаза глядя на подходящий к концу бой.
Израненная Маммона уже начала спотыкаться, а её тело испещряли многочисленные раны.
М-да, я бы с ней в одиночку вряд ли справился. Но, признаться честно, я с самого начала думал, что Семаргл как-то поможет мне. Ведь все понимали, что мои шансы на победу невелики. А на крайний случай я держал в голове мысль, что Безумный бог не даст мне погибнуть от лап Маммоны. Я ведь ему нужен, и, кажется, очень сильно.
Благо всё вышло так, как вышло. Ещё немного, и Маммоне наступит конец. А та, кажется, решила выложить последний козырь…
Внезапно в моей голове раздался вкрадчивый женский голос, ласково нашёптывающий мне, что Хаос может одарить меня невероятной силой, красотой, бессмертием и всевозможными благами.
«…Только спаси меня, приди мне на помощь, — продолжал шептать голос, сделавшийся мурлыкающим и крайне чарующим. — И тогда я сделаю тебя своим повелителем. Я буду твоей. Буду исполнять любые твои прихоти. Подарю тебе истинное наслаждение. Ты растворишься в блаженстве. Мы вместе будем править необъятной империей. Люди будут восхвалять тебя, целовать твои ноги…»